Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Последние слова Невлоя, похоже, никто не слышал.
– Что, можно просто сесть на одного из них и… он полетит? – Харан показал на первого приземлившегося торна.
– Говорят, да.
– Вот это да-а… Они за полдня могут сократить нам дорогу на два, а то и на три дня. Вот что важно!
– Но… – Невлой стал оглядываться вокруг себя. – Разрешение на это может дать только другой фогт. Лейда… И он будто бы среди нас… Эй! Кто у нас Лейда?
Никто долго не отзывался. Как раздался неуверенный голос Орея:
– Наверное, я… Спроси их.
– Вот и Орей пригодился, – проговорил Ольдим, больше для себя, чем для остальных; он своего назначения в команде ещё не понял, хотя, конечно, пытался воскресить все те знания, которые могут понадобиться при движении к Скале.
Невлой оглушительно захохотал. Подошёл к Орею и за руку вывел его перед торнами.
– Вот он – Лейда…
– Лейда!.. Он – Лейда! – подтвердили торны.
– Они тебя узнали!.. Орей, ты разрешаешь им взять в полёт людей?
Орей робко пожал плечами.
– Я не против…
– Это ты сам им скажи… Ну, ну, не робей! Ты – Лейда! Это ты научил их летать.
– Да… Я могу… Я разрешаю брать людей в полёт.
– Хо, хо! Слышали?
Возможность покрывать расстояние в полёте вызвало бурное обсуждение. Правда, не у всей команды.
Женщины, так же как и путры, слышали переговоры со стражами границы, сопереживали, но не мешали им этого делать. Женщины из-за безотчётного страха, а путрам было не безразлично, когда говорили о них.
Знающие, так и не покинувшие платформу, словно ничего не видели и не слышали. Они сидели в оцепенелых позах с полузакрытыми глазами, опавшими усами и казались всеми забытыми. Впрочем, некоторое время так оно и было, пока к ним не обратился Камрат, нет ли у них каких-нибудь сведений о летающих торнах и уточняющих их ответы?
Ой-Мой как бы очнулся и неожиданно заявил, игнорируя вопрос Камрата:
– Мы летать не можем.
– Почему это?
– Мы дали клятву никогда не отрываться от земли.
– Кому?.. Зачем?..
– Неважно кому. Но тот, кто отрывается от земли – безумец!
– И совершает непозволительное деяние, – авторитетно добавил Ей-Фей и встопорщил усы.
– Но почему? – вырвался общий как выдох вопрос удивления подступивших к ним мужчин.
Знающие долго переглядывались, возбуждая любопытствующих – кто знает, может быть, полёт и вправду вреден? Но многие уже летали на воздушных шарах и, возможно, совершали необдуманный для их здоровья поступок.
Однако Знающие рассказали, уточняя и подсказывая друг другу, разочаровавшую всех банальную историю. Некогда у них в поселении имелись шары, но те, кто ими воспользовался, навсегда исчезли из обиталища Знающих. Вот предки Ой-Моя и Ей-Фея пришли к выводу безумства и непозволительности полётов, а их потомки клялись никогда не летать.
– Пьфю! – недовольно буркнул Ольдим, его крайне разочаровали разъяснения Знающих о нежелании лететь.
У него уже складывалась каманама, в которой не хватало последних слов, чтобы её закончить:
Полёт безумцам дан в награду…
Полёт подобен звездопаду.
Был человек: взлетел и…
А тут, по сути, идиотские запреты, коими славятся изолированные поселения людей. Да уж если вспомнить, у каждого города свои запреты, заповеди, установки.
Зато Свим оскорбился.
– Вы что хотите сказать? Если я летал, так значит я безумец? И Камрат тоже?.. Сами вы безумцы! А монстры? Они таких, как вы, только и ждут… Мы-то на них сверху плюнем!.. А вас они сожрут! Вот!
Утихомирить его не удавалось долго. Тем более что Знающие внешне, слушая Свима, словно не слышали слов упрёка в свой адрес.
Молодые же дурбы посмеивались и рассказу Знающих и обиженности Свим. А что им – молодым? Да ещё перед лицом Грении и Думары? Для них полёт как будто не внове. Но эта бравада лишь подчёркивала их сомнения. Перспектива полёта на разумном существе, пусть даже специально для того созданного, смущала.
И не только дубров. Это выяснилось, когда Харан, наконец, прервал наступившую тишину после выступления Свима.
– Давайте проверим, что они могут. Невлой, кто меня сможет…
– Любой!
– Ну… Скажи вот… этому, – Харан показал на стоящего с краю летающего торна, ничем не отличающегося от своих сородичей.
– Ты сам скажи.
– Что я ему скажу?
– Хо, хо!.. Я тоже не знаю. Орей, скажи, чтобы он слушал меня.
Казалось, через силу Орей проговорил:
– Слушайтесь все этого человека от моего имени. Я ему разрешаю назначать полёты с людьми.
– Хо, хо!.. Эй, ты?.. Да, да, ты! Человек хочет испытать тебя в полёте. Покажи, как на тебя сесть.
– И мне позови тоже, – вызвался Свим. – Харан что, пушинка. Пусть попробуют меня поднять.
– И мне! – закричал Лепток, подбегая к Невлою.
– Хо, хо!… Кто ещё?
– Пока хватит! – смеясь, остановил Камрат молодых дурбов, пожелавших проверить не столько возможности летающих торнов, сколько самих себя.
Пока Харан и Лепток приглядывались, с какой стороны подступиться к торнам, Свим уже сидел на своём. Выбранные людьми торны покорно становились на четвереньки и слегка раздвигали крылья. Между ними находилось углубление с невысокой спинкой для седоков. Они могли в полёте чувствовать себя уверенно: сидение, опора для рук и ног. Торны разбег начинали медленно друг за другом, но делали не более двух десятков шагов, поджимали ноги и отрывались от земли подскоком, полого поднимаясь вверх, почти касаясь травы.
– А ведь взлетели! – восхищённо проговорил Малион под бодрящий хохот Невлоя и шум команды.
– Прекрасно! Лететь – не идти, – сказал Камрат. – Но не хотелось бы оставлять моблы. И ещё… Т”евара. Он по весу стоит пятерых. Да и вообще, путры. Захотят ли торны взять их на себе?.. И Сестерций… Ты заметил?
– Не будем его пока трогать. Его аура уже спокойнее. Приходит в себя. А путры… Думаю Орей и Невлой как фохты… Надо же! Никогда не подозревал в Невлое проявления какого-то представителя древних биологов.