Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
А Кемеш боялся и за себя. И везде, где это позволяла обочина, он старался идти дальше от дороги. Его не убеждал тот факт, что те оприты, сумевшие набраться храбрости выскочить и пройтись несколькими шагами по зеркально чистому полотну, оставались вместе со всеми. Но кто знает?
Вот Лакой словно дразнит себя. Перебежит дорогу, посмотрит, что за нею и – назад. А на вопрос об увиденном, один ответ:
– Всё то же самое, – капризно говорил он.
Но на следующий день к пополудни его перебежка закончилась не так, как прежде. Он вдруг остановился посередине дороги и завертелся на месте, как если бы что-то уронил, а теперь ищет. Так всем вначале и подумалось. Но он стал что-то выкрикивать и вихляющей походкой пошёл вспять по дороге. На окрики и призывы не отвечал. Так и уходил.
Не растерялся только Оконд – Читатель, как его для себя называл Кемеш. Он тоже выскочил на дорогу и побежал вдогонку и силой, обхватив Лакоя сзади, вытолкнул его на обочину. Лакой смотрел на Оконда и подбежавших к нему опритов безумными глазами, будто видел перед собой нечто ужасное, оттого пятился назад, выставив в их сторону руки. Лицо его налилось краской.
– Кто?!. – вдруг закричал он. – Кто осмелился нарушить закон?!.
И рухнул наземь.
Оприты, ошеломлённые выкриком немо окружили Лакоя, как будто не подающего признаков жизни, но Ий-Сой неторопливо приложил руку к его голове, пошевелил губами и успокоил всех:
– Он спит.
– Спит! И пусть проспится! – зло сказал Кемеш. – На дорогу ни шагу! Слышите?.. По ней просто так ходить нельзя. Понятно?
Оприты охотно согласились с ограничением поведения у дороги, но это не прибавило им воодушевления. Лакой, выходя на дорогу, придавал всем уверенности, что она хотя и Страха, и Смерти, но уже не та, что была в стародавние времена. Но вот знак – она ещё могла преподнести неприятность.
Вынужденная остановка, когда заняться нечем, а запасы еды тают с устрашающей быстротой, внесла в банду разлад. Появились обособленные группки со своими мнениями, не совпадающими с другими.
Слово за слово…
Внезапный збун, покрывший небольшой участок усохшего Болота, не дал разрастись полному расколу банды, а опять объединил опритов, заставивший их надеть копольцы и сбиться в одну тесную группу. Кое-где вспыхнули высохшие водоросли. Дым притушил ярость збуна, но стало трудно дышать. А воздух, словно замер – ни дуновения, чтобы отогнать куда-нибудь густеющее облако дыма. Поминая Край, часть опритов во главе с Кемешем, подхватив под руки Лакоя, побежала вдоль дороги вперёд, к Скале. Другая – десятка полтора опритов – побежала назад…
Впереди, болтая ножками, плыл «стол». За ним торны-охранники, потеснившие назад Сестерция, пытающегося встать между ними. Он двигал за собой платформы с рюкзаками, Знающими и женщинами на них. Затем уже команда людей и путров во главе с Камратом и Малионом. А замыкал её по установившемуся порядку Невлой с тяжело топающим Т”еварой.
Шли не быстро. Пахло дымом.
Как выяснил Сестерций, до Скалы при такой скорости движения оставалось, как и предполагалось, ещё дней десять, а то и больше пути, так как внешние защитники сами никогда не то, что рядом, но и близко не бывали к ней.
Опять монотонная ходьба. А всё уже рассказано и пересказано друг другу, всё, казалось, передумано и решены все вопросы. Правда, порой, чтобы развеять скуку, повисшую над командой и угнетающей её, принимался хохотать Невлой, а среди женщин вдруг разгорался никчёмный спор по такому же вопросу. Но и уханье Невлоя и сварливые голоса женщин быстро затихали и опять – только шорох шагов.
Команда уже собиралась остановиться – середина дня, пора поесть и отдохнуть. Как откуда-то стали доноситься странные звуки. Чуть позже оказалось – сверху.
– Сестерций, что это? Спроси у своих… этих. Чего молчишь? – бросился догонять торна Свим.
Торн не удостоил его ответом, даже не повернул в его сторону комп. И Свим… Свим растерянно оглянулся на Камрата и отстал от Сестерция.
А звуки усиливались. И когда, казалось, всё вокруг затрепетало, Сестерций выкрикнул:
– Птицы!.. Самаберсы!.. Лунные!..
Крикнул и пригнулся.
«Стол» перевернулся кверху ножками и, обогнув ведомую им команду, быстро помчался назад, а следом ретировались за ним и торны-охранники внешней защиты.
– Где?… Где?… – люди слышал, но не видели никаких птиц.
Проявили беспокойство путры.
– Ко мне!
Голос Камрата едва был различим, но его поняли, сплотились вокруг него; в центре оказались путры, кроме Т”евары, он, как и люди, пытался увидеть подлетающих птиц, но шея его плохо изгибалась вверх, и он не нашёл ничего лучшего, как упасть на спину, вызвав сердитый окрик Невлоя.
– Что сказали защитники?… Почему убежали? – Камрат почти навалился на Сестерция.
– Это разведка… Да… Но у них… полномочия…
Камрат даже тряхнул головой, обдумывая ответ торна. Что бы это означало – разведка с полномочиями. Он пытался получить от Сестерция подробности, но тот не отвечал, создавалось впечатление, что на него будто бы нападают, а он защищается.
– Вон они!
Над командой появились силуэты птиц. Находились они высоко, оттого казались мелкими и не страшным. Клёкот их стих, и они стали кружить и снижаться, стремительно увеличиваясь в размерах.
– Неужели это те, что напали на кравелей?
– Это… Это… – лепетал Сестерций, обливаясь синюшной аурой. – Это торны…Они летают!
– Но ты говорил Самаберсы…
– Не говорил… Они летают… Они не хотят мне верить.
– Чему?
– Что я тоже торн… Что вы люди.
Новое напоминание – неверие видеть в них людей уже стало как бы установкой для забарьерных обитателей. Они тысячи лет не видели людей. Такое могло означать либо то, что Узел Перехода бездействует, либо нигде за пределами Земли людей не осталось.
Одна из птиц стала быстро снижаться, метя в середину команды, где расположились путры. От испуга пролаяла Х”вьюся, Ф”ент прильнул к ней – не защищал, а прятался, но мгновенно блеснули мечи в руках людей и чуть позже в лапине К”ньеца.