Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
– Свим! – предостерегающе крикнул Камрат.
Он уже видел этот приём, когда на них напал беззубый вождь выродков. Прыжок ногами вперёд. Тогда Свиму удалось повалить наземь целый ряд, стоящих перед ним выродков.
Удар!.. Вспухающий в размерах стол закувыркался, превращаясь в шар. У него отвалились кривые ножки, но отрастали длинные ноги, он приподнялся на них и… пустился наутёк.
– А-а! – Свим развернулся к торнам, но дорогу ему перерезал Сестерций.
– Стой, потомок Обезьяна!
– Ах ты, кастрюля дырявая! – закрутился на месте Свим. – Я и тебе…
Всё происходило так быстро и странно, что никто из команды не успел вмешаться в перепалку. А три торна стали теснить Свима, грубо и болезненно толкая его руками.
Камрат встал между ними, К нему плечом к плечу – Невлой. С криком: – Сесик! подбежала Жариста и повисла у него на плече.
Неистовствующего Свима Камрат и Невлой ухватили с двух сторон и вытолкнули за свои спины. Люди окружили место стычки, всё ещё до конца не понимая, что происходит.
– Сестерций! – пытался обратить на себя внимание торна Камрат.
Сестерций же стоял в той, неповторимой своей позе превосходства над ними, с гордо откинутым назад компом. Разноцветная аура окутывала его и волнами стекала вниз. Он ничего не ощущал: ни зова Камрата, ни толчков Жаристы. Все его чувства слились с чувствами рецепторов встретившихся торнов в режиме узнавания: кто они и кто он?
Недавняя вспышка ярости на человека, осмелившегося напасть на идентичных ему биороботов, потускнела, растаяла в радостном единении всех трёх систем разума. Он узнавал, они узнавали.
Он: о миссии рода Акарака на планетах Солнечной системы и за её пределами – охранять Узел Перехода на его подходах.
Они: прикоснулись к уже легендарным для них истокам своего происхождения на Земле.
Их системы обменялись знаниями и воспоминаниями.
И когда Камрат, наконец, стал виден ему, и до него дошёл звук тревожного голоса, он смог уверенно сказать:
– Это стража и защита Узла Перехода. Внешняя составляющая. Их предупредили о нашествии неизвестных биологических существ, удивительно похожих на Великих Пeтров, но неведомо откуда взявшихся в пределах Круга Жизни.
– Что стража и защита – ясно. А остальное… – Камрат повернулся к Невлою. – О чём они?
– Я могу сказать то же самое. Сестерций, кто такие Великие Пeтры?
– Пeтры… Великие… Это люди!
Поясняя, Сестерций опять ощутил, что его системы стали работать невпопад – что это он такое говорит людям о людях?
– Они там, похоже, все считают, что на Земле жизни не осталось, кроме как в этой её части, – предположил Харан. – Вот они и охраняют, и защищают этот Оазис Обмена и Надежды или, как сказал Сестерций, Круг Жизни.
– Если на Земле нет жизни, то от кого надо защищать этот Круг? – возразил Ольдим.
– Сестерций! Очнись! Ты слышал вопрос? – прикрикнул на торна Камрат. – От кого здесь установили защиту? И ещё. Мы можем идти дальше?
– Ото всех защита… А идти можем… Внешняя составляющая говорит можно… Торны…
– А из кого состоит внутренняя составляющая? – спросил Харан и пояснил: – Если есть внешняя?
– Давайте оставим пока Сестерция в покое, – сказал Невлой. – У него срыв… Пусть восстановится. А мы пойдём. Думаю, эти торны-защитники помогут нам встретиться с внутренней составляющей без помех.
– Так и сделаем. Вперёд! – подал команду Камрат.
Глава 29
Высушенное дно Болота загорелось сразу в нескольких местах. И хотя поднявшийся дым перекрыл пятна збуна, но огонь стелился, перебираясь то узкими огненными тропами, то, охватывая большие области, особенно в бывшей прибрежной полосе.
Всё живое бежало, а кому это не удавалось, попадали в огненную западню. Теперь каждый бочаг, каждая невысохшая лужа служила спасением, однако дышать становилось всё труднее – дым густел.
В Ренце, войдя в её воды, сидели люди и путры. Уже через день тескомовские суда нагрузились так, что случись даже невысокая волна, их могло бы захлестнуть. Зато все трудились проталкивать суда против течения Ренцы, а где появлялась возможность, то выходили на выжженный берег и тянули на тросах. Что творилось ниже по течению, спросить было не у кого. Поэтому Тлуман, как только определил, что нежданные пассажиры уже сами могут уйти от пожара, высадил их и вновь направил суда вглубь Болота.
Загорание высохших водорослей вдоль дороги Страха случилось по вине опритов – плохо затушили костры. И когда огонь стал догонять банду Кемеша, противостоять ему долго не удавалось. Да и средство для того нашлось только одно – вытаскивать из ям траву и выжимать из неё воду на узкие места между дорогой и влажной порослью кюветов, здесь ширина возможного возгорания едва превышала берметов пять.
С догоняющим пламенем стравились, потратив полдня, а вечером Кемеш выявил убавление своей банды не менее чем на десяток опритов. Где и как они затерялись, можно было только предполагать.
Кемеш готов был выплеснуть на их головы брань и угрозы, но его успокоил Ий-Сой:
– Хорошо, что их нет. Чем нас меньше, тем лучше… Много – заметнее. Меньше – проще.
– Но я им ещё устрою! – затаил злость и обиду вождь банды, и уже неоднократно по пути к Скале.
Именно, и обиду. Не хочешь идти – так предупреди, скажи о том открыто. Он ведь никого не держит. А то убегают тайком. И кто? Те, с кем десятки лет промышлял вместе!
Но из-за этого закрадывалась странная пугающая мысль: а не воздействует ли таким образом дорога Страха на тех, кто не мог или даже не имел права находиться рядом с ней? Его осторожные вопросы Знающему и Оконду, похоже, собеседников не тронули, они не видели в том роли дороги. Всем известно – некоторые оприты их банды убежали ещё до подхода к ней.