Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
До утра и вправду никто из соседнего лагеря не поинтересовался стоянкой тескомовцев. Ночью, сменив крин Мунта, Поликан решил-таки посмотреть, кто есть кто рядом, но в темноте провалился в грязевую яму и едва не захлебнулся вытесненной им самим жижей. Благо, пошёл не один, бойцы помогли выбраться ему из западни. Возможно, этим, как меланхолично заметил Тлуман утром, заключалось нежелание соседей общаться с тескомовцами.
Оставив крин охранять лодки и лагерь, Тлуман во главе двух направился к ночной стоянке разумных, порой вслух бормоча речь, приготовленную им при встрече. В этой речи была заминка и существенная – Тлуман не знал, с кем будет иметь дело. Если люди – надо уговаривать, а выродки – речь короче, просто припугнуть вначале…
Однако ни тех, ни других на месте не оказалось. Лишь кострищи на истоптанной и замаранной фекалиями высотке. Здесь ночевали и люди и выродки.
Тлуман с укоризной посмотрел на Поликана.
– Ни звука не было, – стал оправдываться кринейтор. – Ближе к ним стояли Лехон и Подрач. Они бы услышали…
– И не видел?.. Видишь, у них здесь находились и выродки. Те выяснили, пока вы тут… – с досадой сказал Тлуман. – Выяснили, кто мы и сбежали. И бежали… смотри, не к бывшему берегу, а вглубь Болота.
– Так мы что, догонять их будем?
Тлуман не отозвался. Казалось бы, благородная экспедиция тескомовцев по спасению разумных от возможного наводнения и, как он обнаружил, пожара, дала сбой при первом же соприкосновении с теми, кого они вознамерились спасать. И уходят всё дальше по осушённому дну Болота. На возвращение понадобятся дни. А округа может вспыхнуть при первом же збуне.
Впору самим бы спастись.
– Никого догонять не будем! – наконец, решительно сказал он.
Тескомовцы примолкли в ожидании, а что же будет?
Но о том и сам Тлуман не знал.
Глава 28
– Нет, К”ньюша, зря я ввязался в этот поход к Скале!
К”ньец мяукнул от неожиданного признания Свима.
Только что они шли рядом, К”ньяна с ними, обменивались ничего не значащими фразами, как обычно у них происходило в дороге по бандеке. Путь далёкий, округа примелькалась – о чём говорить? Идёшь и идёшь себе… И нежданно такое заявление. От кого? От Свима!.. От Свима, всегда жаждущего чего-то нового, необычного, а оно у них по пути к Скале встречается постоянно.
И вот – в его словах явное разочарование…
А Свим и вправду вдруг ощутил пустоту от ходьбы к Скале. Предсказание Индриса о некой его важной роли в некоем великом грядущем деле померкло. Казалось бы, всё так начиналось и продолжалось прекрасно: Камрат-мальчик, Клоуда, Малион с Невлоем, Шельма, чудесный вход в Примето, бабка Камрата и её наставления, проникновение за барьер вокруг Скалы, город развлечений, пропускной пункт… И вот – пустота. Он не туда попал, увлёкся, где-то свернул не туда и упустил шанс предсказаний Индриса. Идёт он теперь не во главе, а просто в команде, где ни его суждения, ни его действия, по сути, никому не нужны, а то и не одобряемы. Да и предложить что-нибудь он не может, потому что не туда попал.
Всё чаще стал думать – он ушёл, а как там Кло?
– Но Свим… – К”ньец оглянулся на К”ньяну, словно ища в ней поддержку. – Мы же не просто так попали в команду Камрата… Аба-Ава. Нас отбирали. И тебя тоже. Мы все здесь для чего-то нужны.
– Вот-вот! Для чего-то. А для чего? Ты вот знаешь, для чего здесь ты?
– Не знаю… Пока не знаю. Но Р”япра тоже не знала. А она знала пароль. И, наверное, мы что-то знаем.
– Знала… Не знала… – отмахнулся Свим. В словах К”ньеца ему стали чудиться нотки наставлений, которых он не любил, от кого бы они ни исходили, тем более от путра. – Ты, может быть, и знаешь, а я нет! Ничего не знаю, и знать не хочу!
Как он хотел, чтобы сейчас что-нибудь подвернулось такое, что можно было бы сломать, разбить, а тут вокруг ничего!
– Но, Свим… – сказала К”ньяна. (Свим удивился – голос её похож на голос К”ньеца и это «Но, Свим…»). – Хотим ли мы знать или нет, но, по-видимому, всё-таки знаем. И наши знания должны проявиться, если не в дороге, так на подступах к Скале или уже на ней. Наше знание в нас.
К”ньец мяукнул, Свим хотел возмутиться – и эта его наставляет, но тот и другой были поражены её словами и тем, как она их произнесла. Словно она говорила с ним как с несмышлёнышами, ничего непонимающими. А она как бы объясняет им суть того, чего они не могут взять в толк.
Свим фыркнул, повеселел, засмеялся. На его смех отозвался Невлой, остальные стали оглядываться, и кое-кто придвинулся ближе к источнику смеха.
Команда, понуро бредущая по дороге, оживилась на некоторое время.
Уже третий день они шли без приключений по хорошо сохранившейся дороге. Вокруг ничего примечательного. Порой в мутной дали проступали размытые и неустойчивые очертания то ли строений, то ли неровностей рельефа. А так – идеально прямая как струна дорога, конец её уходил в марево.
Однако шлось всё-таки легко, хотя и утомительно, оттого команда походила на чуть растянутую группу разумных, поднимающихся в гору. На платформы, ведомые Сестерцием, заплечную ношу уложили так, что в их торцах оставались свободные места, чтобы на них можно было сесть. Так что практически почти четверть команды могла одновременно отдохнуть, за одно и поесть, не прекращая движения.
Неутомимыми оказались лишь Камрат, шедший впереди, и Невлой, замыкавший с Т”еварой команду. Да ещё Сестерций. Светило солнце, а, значит, торну энергии хватало, чтобы идти без отдыха, двигать платформы и гордо нести свой, увенчанный чалмой, комп.
За день проходили свиджей тридцать. Ещё десяток дней и они окажутся на подступах к Скале.
Утром следующего дня путры стали проявлять беспокойство, ощущая какие-то перемены в атмосфере или в округе. Первой Ф”енту пожаловалась Х”вьюся. Но тот и сам готов был поджать обрубок хвоста и завыть, подняв голову к небу.
– Надо сказать Камрату, – излаял он.
– Что ты ему скажешь? – Х”вьюся знала о нечувствительности людей к тому, что сейчас переживала она и Ф”ент. – Он же человек. Чурба.