Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Впрочем, с существованием летающих собратьев он постепенно смирился. Может быть, это и есть туки, которым «не сиделось на месте, и их унёс ветер в неизвестность» – так было записано в его памяти.
Инкубаторы «высиживали» новых торнов с минимальной программой, способной лишь дать им возможность двигаться без ущерба для себя и накапливать нужный объём энергии. Затем наступал недолгий, но ответственный период ввода новых программ и информации. И здесь-то на этом этапе происходило медленное, из века в век, отсеивание того, что не находило потребности в активной жизни биороботов в изменяющейся окружающей среде. Накладывалась новая, нужная информация, а прежняя, не находящая применения в новых поколениях торнов, вводилась как бы для повышения интеллекта, но в сокращённой, а, порой, фрагментарной форме. Таковыми, по-видимому, были сведения о туках. Возможно, тысячи лет назад сведения о летающих торнах считались актуальными, но «их унёс ветер», и настоящие торны никогда с ними больше не встречались.
«Это туки» – твердо решил Сестерций, избавивших его от одного шокирующего явления. Но имелось и второе, не менее сильное явление – воскрешение Великого Биолога в лице Невлоя и Орея.
Туки назвали их фохтом… Сельдой и Лейдой…
А настоящие торны имени своего Великого Биолога не помнили. Как будто даже на произнесение и знание его ещё изначально был наложен запрет из-за боязни появления прямого потомка их Создателя, могущего повлиять на жизнь и быт их клана, как Орей или Невлой.
Конечно, ни Невлой, ни Орей, не сам фохт, а прямой наследник естества фохта, обладающий всеми его качествами и правом управлять своими творениями. А всё потому, что имя его и облик не потерялись в тысячелетиях. Туки назвали их, а Орей и Невлой «вспомнили», кто они есть.
А если фохт и их, настоящих торнов, Творец? И вдруг сейчас Орей начнёт понуждать его к каким-то действиям?
Понуждать его, Сестерция, свободного до сего времени в поступках и суждениях!
И тогда всё накопленное им извне, всё приведшее его к своей исключительности, как для него самого, так и для окружающих, рухнет, погребая под собой его независимое бытие в этом мире.
И он со страхом ждал…
Невлой со своим общением с туками словно пронизывал его, не касаясь чувств и естества. И всё-таки… Постепенно обретая устойчивость, он мгновениями будто со стороны получал пронизывающий его квант энергии: – Берегись!
Но настойчивость Камрата и Малиона, да обидные реплики Свима, наконец, стали успокаивать бешенный суматошный бег импульсов его системы управления вначале центра, а затем и тела… Он смог понимать смысл задаваемых ему вопросов со стороны людей и логично отвечать на них.
– Сестерций! Ты меня слышишь? – пробился в его сознание многократно прозвучавший голос Камрата.
– Слышу…
– Вот и хорошо.
– Наконец-то, – вздохнул и Малион.
– Надо бы давно по компу его стукнуть…
– Оставь, Свим!.. Сестерций, поверь, мы так же, как и ты, впервые видим… сельдов и тоже поражены…
– Они туки!
– Ага! – Камрат обрадовался поправке и многозначительно переглянулся с Малионом. – Значит, туки. Это они так сами себя назвали?
– Мы их так называем.
– Вы?.. Так ты о них знал?
– Нет!.. Их ветром унесло!.. Больше ничего не знаю!.. – отрывисто выкрикнул Сестерций
– Я же говорил… – Свим и впрямь хотел постучать кулаком по компу Сестерция.
– Свим!.. Сестерций, как оказалось, мы сможем на туках полететь, но не хотим оставлять моблы. Если ты их поведёшь без людей и путров, с какой скоростью они могут передвигаться? Самое большое?
– Десять свиджей в минт.
– Сколько?!. – недоверчиво воскликнули, пожалуй, все, обступившие торна.
– Десять свиджей в минт, – монотонно повторил Сестерций.
– Это же… – задохнулся от негодования Свим. – Что же ты молчал? Ну, консервная банка!.. Чего мы тогда едва-едва идём?.. Да нет, Камрат, – возразил он на его знак помолчать, – ведь мы могли бы взять с собой не два, а пять… Да даже десять моблов. И мчаться!
– Надо нам было о том тогда спрашивать Сестерция. Не помнишь, как мы эти два сами толкали? – Харан встал между Свимом и Сестерцием.
– Это точно, – уныло подтвердил слова Харана Ольдим.
– Но нам такая скорость не нужна. При такой всё, что на поверхности мобла, ветром сдует, – сказал Камрат.
– Это точно…
– Но со скоростью полёта этих… туков, вполне будет нормально, – рассудил Малион. – Отпадает проблема Знающих и Т”евары. Пусть они сидят на моблах.
– Пусть, – согласился Камрат.
Однако оказалось, что лететь не горят желанием не только Знающие. Вообще, с появлением туков, путры старались быть от них подальше. Поэтому при распределении членов команды кто и когда полетит, а сделать это решили в два приёма, то Ф”ент, скуля, поджал хвост, а Р”япра спряталась за Т”евару и наотрез отказалась лететь. А Т”евара, опережая решение воспользоваться моблами, а не лететь, заявил:
– Я не полечу! Я лучше пробегусь. Мы так медленно идём, а я люблю бегать. Зачем мне лететь?
– Кто тебе не давал бегать, – как всегда теперь с вызовом спросил его Свим.
Т”евара хрюкнул от недогадливости человека.
– А куда здесь бежать? Бежать назад, а потом догонять? А там, – он показал лапиной направо от дороги, – кто-то пляшет, а там, – повернулся он налево, – кто-то кувыркается. Так к ним бежать что ли?
Свим с удивлением осмотрел подёрнутые мглой горизонты по сторонам дороги, но ни прыгающих, ни кувыркающихся не увидел. Правда, там порой возникали светотени.
– Вот бы и узнал, кто они такие, – нашёлся он.
– Зачем?
– Всё! – отвлёк их Камрат. – Малион, отправляйтесь.
Первая партия забирала только мужчин, из них здесь оставались Камрат, Невлой и Орей. Первым из путров вызвался лететь К”ньец.
– Ты, К”ньюша, прочувствуй, как это подействует на тебя, и передай свои впечатления Зливану, – напутствовал его Камрат.
Зливан должен был вернуться с несколькими туками, чтобы доложить о переброске первой группы, а туки дополнить оставшихся летающих сородичей и забрать вторую партию.