Ремарк и миражи
Шрифт:
— Кха-кха!
— Намекаешь, что не стоит излишне доверяться местным телефонным линиям? Поняла, не спорю…. Значит так. Я уже купила билеты на ближайший рейс, и в семь вечера мы с Роем будем в Буэнос-Айресе. Встречай. Если, понятное дело, не занят важными и неотложными делами.
— Придётся билеты сдать, — вздохнул Роберт.
— С чего бы это, вдруг? Мужчина, конечно же, является главой семьи. Но не до такой же степени…
— Я прямо сейчас еду в столичный аэропорт. Беру билет на ближайший рейс и прилетаю в Мендосу. Так что, встречай.
— Даже так? — понимающе хмыкнула Инэс. — Следовательно, разгадка нашей шарады находится…
— Тс-с-с!
— Ага, поняла. Встречу…. Робби, а ты меня любишь?
— Люблю.
— А как — любишь?
— Как истинные гурманы — сухое красное вино, произведённое на бескрайних виноградниках аргентинской провинции Мендоса…
«Боинг-727» был заполнен пассажирами лишь на одну треть. Рядом с Робертом наличествовали два пустых кресла, а через проход расположился — также в гордом одиночестве — не в меру разговорчивый пожилой седобородый тип, отрекомендовавшийся профессором английской словесности одного из малоизвестных североамериканских Университетов. Расположился, а потом, вежливо испросив разрешения, пересел к Роберту. Пересел и принялся — практически безостановочно — болтать на самые разные темы.
Узнав, что его сосед никогда ещё не бывал в благословенной провинции Мендоса, общительный профессор тут же решил прочитать на эту тему развёрнутую ознакомительную лекцию:
— Представьте себе, мистер Моргенштерн, бескрайние ряды виноградников, простирающихся до самого горизонта. Причём, с каждой ветки растений свисают огромные виноградные гроздья, усыпанные рубиновыми, янтарно-жёлтыми и тёмно-фиолетовыми ягодами — величиной со зрелый грецкий орех…. Представили? Это она и есть, знаменитая аргентинская Мендоса, прославленная во многих литературных произведениях — как в прозе, так и в стихах…. Мендоса расположена рядом с горными хребтами южных Анд, поэтому здесь выпадает достаточно мало осадков. Однако на восточных склонах высоких гор имеются гигантские ледники, сезонное таяние которых и наполняет местные реки-ручьи живительной водой, так необходимой при орошении виноградников…. Из выращенного здесь винограда, естественно, изготовляют отличные и изысканные вина, широко-известные во всём Мире. Некоторые знатоки-ценители утверждают, что аргентинские вина ни в чём не уступают французским, испанским и итальянским. А по насыщенности букета — даже иногда превосходят. В Мендосе производят более восьмидесяти двух процентов от общего объёма всех вин Аргентины…. Столица провинции — город с одноимённым названием. Жизнь в Мендосе течет медленно, лениво, плавно и однообразно. Каждое утро хозяева магазинчиков, ресторанов, гостиниц и частных домов натирают — европейскими профильными шампунями — городские тротуары до зеркального блеска. Несколько раз в году здешний муниципалитет организует — для знатных жителей города и состоятельных туристов — самые настоящие балы со свечами, смокингами и старинными танцами под живую оркестровую музыку. Входной билет на такое мероприятие стоит свыше двух с половиной тысяч американских долларов…. Недалеко от города размещён знаменитый Национальный природный парк «Аконкагуа», на территории которого расположена самая высокая в восточном полушарии гора — с точно таким же названием. Только опытные альпинисты могут подняться на Аконкагуа без сопровождения надёжных проводников. Эту гору часто называют — «Крышей Америки». Здесь проложены специальные тропинки и разработаны маршруты — различной сложности — для любителей горных походов и прогулок…
— Извините, уважаемый, — прервал разговорчивого профессора Роберт. — А слышали вы что-нибудь о древней крепости Кельчуа?
— Слышал, конечно же. Слух у меня, слава Всевышнему, отменный. Более того, мне уже все уши прожужжали — пространными россказнями про упомянутый вами загадочный исторический раритет. Только это, друг мой, полная ерунда и законченная чушь.
— Но, собственно, почему?
— Среди моих многочисленных аргентинских друзей и знакомых нет ни одного человека, который лично, то бишь, собственными глазами, лицезрел бы эти таинственные развалины. Кто-то слышал от кого-то, что где-то есть некий человек, разговаривавший когда-то с капитаном дальнего плавания, друг которого любовался Кельчуа через иллюминаторы частного самолёта…. Ну, и всё остальное — из той же мутной оперы. То бишь, сплошные легенды, слухи, сплетни и домыслы. Мол, древняя крепость открывается только избранным людям, наделённым особым даром, а обычный человек пройдёт рядом с древними развалинами и абсолютно ничего не заметит…. Так что, любознательный юноша, не стоит тратить времени на напрасные и бесплодные поиски. Не думайте о Кельчуа, как об объективной реальности, данной нам в ощущениях. Красивая сказка-легенда, и не более того…. А, вообще, Мендоса — сказочное место! В том смысле, что первоклассный фешенебельный курорт, расположенный в красивейшей природной местности с отличной экологией. Обеспеченные аргентинские, да и чилийские молодожёны предпочитают проводить медовый месяц именно в этой провинции…
Потом профессор, полностью выговорившись, вставил в уши специальные затычки и задремал.
«Странное дело», — подумалось. — «О Кельчуа знают очень и очень многие. И развалины этой древней крепости — без сомнений — существуют. Взять хотя бы ту же картину, на которой изображены русский диверсант Александр Крестовский и пожилой индейский вождь. Или же рассказы ветеранов «АнтиФа»…. Но почему же тогда это загадочное место до сих пор не обнаружено — широкими массами? Что этому мешает? Тем более, сейчас, учитывая техническую оснащённость нашего продвинутого двадцать первого века? Например, арендовали сразу с десяток вертолётов, да и прочесали — тщательно-тщательно, по заранее намеченному плану — всю предполагаемую местность. Что называется, не вопрос…. Поблизости нет удобной посадочной площадки? Ерунда ерундовая, спустились по верёвочной лесенке. Дело-то заведомо-прибыльное. Обнаружил легендарную крепость, да и таскай-доставляй туда регулярно любопытных и щедрых американских туристов — хоть на вертолётах, хоть на разнообразных внедорожниках. Кто же — по доброй воле — откажется от лёгких и халявных денег? Так, нет же, не доставляют. Более того, если верить уснувшему профессору, все серьёзные люди считают Кельчуа красивым, но полностью бесполезным мифом. Ничего не понимаю…».
В положенное время самолёт мягко приземлился в аэропорту города Мендосы.
Чемоданов и всяких баулов в багаж Роберт не сдавал, поэтому, подхватив ноутбук и наплечную дорожную сумку, он покинул зал ожиданий одним из первых.
Западная часть небосклона уже была охвачена томным малиново-оранжевым маревом заката, а окружающий воздух — своим неповторимым ароматом — напоминал о существовании заповедных горных ледников, рек и ручьёв.
«А здесь гораздо теплей, чем в Буэнос-Айресе», — отметил педантичный внутренний голос. — «Градусов, наверное, на семь-восемь. И листья на деревьях и кустах все до сих пор зелёные. Знать, осторожная осень пока бродит только вдоль побережья Атлантического океана, не рискуя забираться вглубь континента…».
— Гав! — послышалось сбоку, и из-за угла здания аэропорта показалась Инэс, ведущая на повадке Роя.
Они обнялись и поцеловались.
— Прямо-таки сгораю от нетерпения — узнать последние новости, — объявила Инни. — Поэтому поступим так. Не тратя времени на половинчатые разговоры, садимся в такси, доезжаем до гостиницы, оставляем там твои вещи, отправляемся на прогулку вдоль безлюдного речного берега и уже там, не опасаясь чужих чутких ушей, общаемся. То есть, обмениваемся новостями, ощущениями, планами и версиями…. Ага, вон и машина подъезжает. Любезный, правобережная авенида, дом двадцать два. Довезёте? Замечательно. Рассаживаемся…
Старенькая японская малолитражка, дисциплинированно соблюдая скоростной режим, покатила по улицам города.
«Симпатичный такой населённый пункт, чистенький и опрятный», — непринуждённо комментировал бодрый внутренний голос. — «Много различной зелени и аккуратных скромных коттеджей. Правда, встречаются и шикарные виллы, типа — самые настоящие дворцы здешних «виноградных» богатеев…. Что же, Мендоса немного напоминает мне небольшие австралийские городки. Да и австрийские…. Вот, и речка появилась. Достаточно широкая, с быстрым течением и чистой водой. Рыбка активно плещется вдоль берегов…».
— А почему мы едем так медленно? — поинтересовался Роберт, сидевший рядом с водителем. — Я был железобетонно уверен, что все южноамериканские водители — ужасные лихачи, не признающие правил дорожного движения.
— Гав? — сдублировал с заднего сиденья Рой.
— Так то, господа и дамы, южноамериканские, — с печальными интонациями в голосе и с заметным мягким акцентом откликнулся таксист. — Местные орлы и коршуны, действительно, гоняют так, словно бы им нежные задницы коварно намазали сосновым скипидаром, а на всякие правила — плюют со смаком. Мол: — «Да здравствует полноценная и ничем неограниченная свобода! Какие ещё — в одно нехорошее место — правила? Кто смеет ограничивать в гражданских правах вольного кабальеро? Для чего, спрашивается, мои славные предки проливали на революционных баррикадах свою горячую кровь? Явно не для того, чтобы подлые канцелярские крысы занимались откровенным беспределом…. К оружию, товарищи! Пепел незабвенных Симона Боливара и Эрнесто Че Гевары стучит в наших беспокойных сердцах!»…. А нам же, бесправным иммигрантам из России, имеющим лишь вид на жительство, такие вольности противопоказаны — при первом же удобном случае, типа — за милую душу, вышибут из страны.
— И много здесь выходцев из России?
— Хватает. Впрочем, и других иммигрантов — как собак нерезаных. Поляки, румыны, латыши, венгры, ирландцы. Но больше всего — итальянцев. Так, вот, исторически сложилось….
«Очередной русский?», — ехидно усмехнулся недоверчивый внутренний голос. — «Ну-ну…. Случайность? Или же это «Эскадрон смерти», испытывающий к россиянам ярко-выраженный пиетет (так, мол, исторически сложилось), приставил к нам своего человечка? Ну, и пусть. Не жалко. Лишь бы не мешали…».