Ремарк и оригами
Шрифт:
— Ровным счётом — ничего. Мои увлечения являются чисто мужскими: стрельба из арбалета, классическая опера, охота, рыбалка, гольф, карты, итальянская живопись. А искусством оригами увлекаются, в большинстве случаев, женщины. Так что, извините, но по данному вопросу полезным быть не смогу.
— Были ли вы знакомы с миссис Эстель Трапп? Её, кстати, тоже — совсем недавно — убили. «Откусили» стальным медвежьим капканом руку, и она умерла от болевого шока. Ну, и японских бумажных журавликов на место преступления не забыли подбросить.
— Эстель? — нагло усмехнулся главврач. — За долгую жизнь в моей постели побывало, не буду скрывать, несколько женщин с таким именем. Но, увы, их фамилиями я никогда не интересовался.
— Сотрудничали ли вы когда-нибудь с американским ЦРУ?
— Извините, любезная Танго, но эта тема находится вне компетенции Прокуратуры штата. Данными вопросами занимаются совсем другие австралийские службы и органы. Совсем другие…. Надеюсь, вопросы закончились?
— У меня один остался, — лучезарно улыбнулась Инэс. — Крохотный…. Может, док, вам ещё рома накапать? Чуть-чуть? И я с вами глоточек выпью. И Танго. Чистых бокалов, слава Богу, в вашем мини-баре хватает. А Робби нельзя, он сегодня за рулём. Давайте ваш бокал…. Ну, всего самого наилучшего.…Неплохой напиток. Ароматный. Только, на мой вкус, крепкий чрезмерно…. А, вот, клиника «Триест». Почему она так называется? Может, вы родились в этом славном итальянском городе?
— Да, это так. Вы очень догадливы, мисс Сервантес.
«Очередное географическое пересечение, так его и растак», — мысленно сплюнул Роберт. — «Вернее, если учитывать национальные принадлежности «застекольного узника» и Танго, то целых два…».
— Значит, вы являетесь личным другом господина Прокурора штата? — продолжая обворожительно улыбаться, уточнила Инни.
— Я — личным другом Прокурора? Ничего не понимаю. С чего это, вдруг, вы так решили?
— Ну, как же. Раз вы являетесь земляками, то и дружить, безусловно, должны. Тем более что и возраст у вас с ним схож…. Разве нет?
— Питер Модильяни — родом из Триеста? — Висконти явно был сбит с толка. — Вы не шутите? Не знал. Очень странно…. Что же за день такой сегодня? Сплошные неожиданности и сюрпризы….
«Сейчас, дяденька, ещё один получишь. Пора и мне проявить активность, хватит уже отсиживаться в тени», — решил Роберт и, грозно нахмурившись, веско-веско заявил: — Обиделся я на вас, доктор. Причём, всерьёз. Очень — всерьёз. По-взрослому.
— Э-э-э…. Но, собственно, за что, инспектор?
— Старший инспектор. И, заметьте, известный, авторитетный и уважаемый…. А вы — что себе позволяете? Общаетесь сугубо с этими двумя симпатичными вертихвостками. Меня же, несмотря на высокий статус и былые общепризнанные заслуги, старательно игнорируете…. А если у меня к вам тоже имеются заковыристые и интригующие вопросы?
— Так спрашивайте, спрашивайте, — покорно вздохнул Висконти. — Постараюсь максимально удовлетворить ваше профессиональное любопытство.
— Там, в коридоре, за дверью, — указал рукой Роберт. — За стеклянной стеной оборудована камера…. Не так ли?
— Не так. Не камера, а медицинская палата для больных.
— Хорошо, согласен. Пусть так…. А что в этой палате делает русский капитан Ти…
— Кха-кха, — демонстративно закашлялась Танго.
— Что там делает русский капитан? — машинально, сугубо на многолетнем служебном инстинкте, поправился Роберт. — Насколько это законно?
— Русский капитан? — неуверенным и слегка захмелевшим голосом переспросил главный врач клиники. — Ну, и напор у вас, господа и дамы. Так и норовите — вогнать меня в полный ступор. Да ещё и крепкого рома постоянно подливаете…. То, что капитан — вполне вероятно. Русский? Очень сомневаюсь. По крайней мере, такая мысль мне в голову ещё не приходила…. Интересуетесь законностью содержания этого человека в палате? Не сомневайтесь, здесь никаких нарушений нет. Больной (или же подозреваемый?), был доставлен в «Триест» четыре с половиной месяца тому назад сотрудниками Агентства национальной безопасности Австралии…. Тут такое дело. Возле наших берегов радары засекли какую-то миниатюрную подводную лодку. Начали за ней — совместно с американцами — гоняться. Вроде, всё же, догнали и успешно потопили. А потом — на одном из крошечных необитаемых островов — патрульный катер обнаружил истощённого человека, пребывающего в бесчувственном состоянии. Того самого, которого вы наблюдали «за стеклом»…. Привели его в чувство, напоили, подлечили, накормили. Стали допрашивать — ничего непонятно. То ли с ума сошёл. То ли страдает амнезией. То ли откровенно валяет дурака — в том смысле, что именно он и управлял той шпионской подводной лодкой. Загадка, одним словом…. Его к нам в клинику, как раз, и доставили — на предмет установления личности. Мол, действительно, сумасшедший? Или же, наоборот, иностранный шпион, умело «косящий» под психа?
— Ну, и как? Установили?
— К сожалению, пока нет. Очень непростой и нестандартный случай. Больной представляется то соратником великого султана Салах ад-Дина и сутками напролёт читает суры из Корана, причём, на классическом, безупречном и чистейшем арабском языке. То поёт тягучие и практически бесконечные песни венгерских цыган. То цветы рисует — всякие и разные…. Ничего определённого не могу сказать про этого пациента. В том плане, что ничего конкретного.… Вот, вы, инспектор Ремарк, говорите, что он — русский. Что из того? Например, вчера у меня побывал с деловым визитом уважаемый бельгийский профессор-психиатр Бернар Глан. Он — после часового общения с пациентом — уверял на голубом глазу, что данный индивидуум является прямым потомком легендарного Тиля Уленшпигеля…. И что мне теперь делать со всем этим безобразием? Нонсенс…. Напрасно я вам про это рассказал. Напрасно. Ямайский крепкий и коварный ром, не иначе, виной всему…
— Профессор, а часто ли в заведения, аналогичные вашему, попадают мафиозные личности? — вновь подключилась к разговору Танго. — Например, оптовые торговцы наркотиками?
— Регулярно поступают. Как же иначе? Работа у нынешних наркобаронов очень нервная, заставляющая регулярно переживать, старательно перестраховываться и чрезмерно осторожничать. Вот, зачастую, они и «слетают с катушек». Лечим, конечно же.
— Ну, а что происходит потом, когда эти мафиозо выздоравливают? Может, понимая, что их могут передать в полицию, они — просто-напросто — сбегают?
— Скажете тоже, — проведя по лицу слегка подрагивающими пальцами, явственно занервничал Висконти. — Сбегают…. Из других клиник — возможно. Не буду отрицать и спорить. Но только не из нашей. За долгие-долгие годы в «Триесте» не зарегистрировано ни одного случая удавшегося побега.
— А неудавшихся?
— Да, сколько угодно. Лица, страдающие психическими заболеваниями, склонны к побегу гораздо больше, чем обычные люди, попавшие…э-э-э, например, в тюрьму.
— Всех поймали?
— Да, задержали…. А одна попытка, и вовсе, завершилась летальным исходом.
— Р-раскажите, — неожиданно разволновавшись, попросила впечатлительная Инни.
— Нечего, особо, рассказывать, — брезгливо поморщился главврач. — Заметили пруд, расположенный рядом с кирпичным забором? Так вот, из него выходит бетонная труба диаметром порядка одного метра, которая потом соединяется с полноводной рекой, текущей за забором. Незадачливый беглец…
— Б-беглец?
— Хорошо, уточняю. Незадачливая беглянка решила (то есть, додумалась), воспользоваться этим внешне удобным и привлекательным обстоятельством. Ночью, предварительно сломав решётку, она выбралась из окна, подошла к пруду, разделась, вошла в воду и нырнула.… Но внутри трубы, как назло, из бетона торчали острые и ребристые прутья арматуры. Естественно, что отважная ныряльщица сильно ободралась о них. Даже вода в пруду — рядом с тем местом, где «стартует» труба, — стала ярко-розовой. Такая кровопотеря, конечно, несовместима с жизнью. А сейчас, учитывая этот негативный опыт, внутри трубы, проходящей под забором, установлена толстая и надёжная чугунная решётка…. Как же я устал с вами, упрямые и дотошные сыщики. Даже в висках слегка покалывает и пульсирует…