Ренни
Шрифт:
— Ты сказал, шишки и синяки! — Саммер огрызнулась, как только Рейн переступил порог, вся передняя часть его белой футболки была залита засохшей кровью, большая часть которой, скорее всего, принадлежала ему, если судить по синяку под глазом, намекавшему на сломанный нос, и огромной ране на щеке.
— Детка, — сказал он, одарив ее очень усталой улыбкой и протягивая руки.
И она, блядь, налетела на него, с большим животом и все такое.
— Это мило и все такое, но где, черт возьми, моя женщина? — спросил Кэш, входя
Я, блядь, понятия не имел, где Ло.
— Она уже на пути сюда, — сообщила Мейз, бросив на меня понимающий взгляд. — Ей пришлось разобраться кое с чем. Где, ох, — выдохнула она, когда вошел Репо — это был полный пиздец.
Видите ли, в разряде сумасшедшего гнева Волк занял первое место. Но Репо был на втором, когда был в гневе. И если судить по его избитому и окровавленному лицу, он поступил так, как поступал, слишком горячо и кровожадно.
— Ты можешь выстрелить в бутылку пива с расстояния в тысячу ярдов и войти, а использовал кулаки, — сказала Мейз, на секунду закатив глаза, прежде чем улыбнуться и шагнуть в его объятия.
Пенни встала рядом со мной, искренне выглядя так, словно готова была выпрыгнуть из кожи от предвкушения, пока мы ждали, когда войдет последний участник.
Потом он сделал это.
Но он был не один.
Нет, он тащил за собой мужчину. Мужчина со скованными за спиной руками.
Он был высоким и сильным, с длинными темными волосами, собранными в пучок на макушке, и густой темной бородой. Его глаза тоже были темными — почти черными. Все в нем вызывало немедленное чувство опасности.
Этот человек был опасен.
Также было почти до боли ясно, что он не итальянец.
Если бы мне пришлось на что-то ставить свои деньги, то это был бы румын.
— Рейн… — сказала Саммер, напрягаясь и отстраняясь от мужа. Я практически слышал, как ее мозг кричит: «Здесь есть дети».
— Этот хрен — Эдисон. Мы нашли его прикованным цепью в подвале Маленького Рикки, — сообщил Рейн, небрежно махнув рукой в сторону мужчин.
— Здесь пахнет, как в джиновой забегаловке, — внезапно заметил Репо. Я напрягся, думая, что это будет наказание, прежде чем он расплылся в улыбке. — Забыл, на что это похоже. Все как в старые добрые времена.
— Пенни, — внезапно сказал Дюк, и я понял, что бодрая, счастливая Пенни сдулась рядом со мной.
Потому что, если бы от Репо я этого ожидал, то от Дюка нет. Один его глаз был почти заплывшим; его губа была разбита; сбоку на шее виднелась длинная рана, а руки были так разорваны, что процесс заживления должен был быть долгим и болезненным, потому что всякий раз, когда он разминал пальцы, они собирались разорвать струпья.
Она повернула голову и посмотрела на меня немного безнадежно.
— Влюбилась в байкера, блондиночка. Привыкай к крови, —
— Я не хочу причинять тебе боль, — настаивала она примерно за полсекунды до того, как Дюк схватил ее и поднял себе на талию за задницу, когда его губы завладели ее губами.
— С каких это пор вы, ребята, берете пленных? — спросила Ло, незаметно войдя из гаража и оглядывая Эдисона.
— Долгая история, милая, — сказал Кэш, слегка улыбнувшись ей. — Я могу рассказать тебе все об этом в постели, — сказал он ей, схватив ее и потащив по коридору.
— Да, мне тоже лучше убраться, — сказал Дюк, ставя Пенни на ноги, когда Репо и Мейз исчезли. — Ты можешь приглядеть за ним немного, верно? — спросил он, доставая из кармана ключ и отпирая одно из запястий Эдисона, двигая их вперед и надевая наручники спереди. — Дайте ему тоже что-нибудь выпить, — сказал он, когда Эдисон подошел к нам.
— Водка, виски, джин, пиво или текила? — спросил Сайрус, когда молчаливый, пугающий гость переместился, чтобы встать рядом с тем местом, где он сидел.
— Водка, — выдавил он, его голос был таким тихим и серьезным, что его почти трудно было понять.
— Держи, парень, — сказал он, протягивая ему бутылку, которую держал в руке. — Думаю, я закодировался от водки на следующий год или пять.
Эдисон обхватил бутылку обеими руками и поднял ее, запрокинув голову и выпив содержимое залпом.
— Это не сок, чувак, — Сайрус чуть не рассмеялся, пока он продолжал пить прозрачную жидкость.
Этот сумасшедший ублюдок не опустил бутылку пока не выпил почти все, что осталось, а это было две трети бутылки.
— Не пил уже три месяца, — добавил он тем же своим гортанным рычанием.
— Тебе не будет никакой пользы, если все это полезет обратно, — сказал Сайрус, качая головой.
— Пью с тринадцати лет. За исключением того первого раза, я никогда не блевал. Но спасибо за предупреждение. Где, черт возьми, я сейчас нахожусь? — спросил он, оглядывая комнату, в которой не было ни окон, ни какой-либо обстановки.
— Лагерь МК Приспешников, — подсказал я, указывая на свой порез, когда я это сказал.
— Гребаное Джерси? — спросил он, морщась.
— Откуда ты родом? — Спросил я.
— Отовсюду, — уклончиво ответил он.
— Уточни, — продолжил я.
— Филадельфия, когда я не в дороге.
— Какого хрена ты сделал, что тебя заперли в подвале Маленького Рикки на три месяца?
— У меня настоящая проблема с сутенерами, особенно с теми, кто использует кулаки против своих женщин. Ему не нравилось, что у меня были проблемы с сутенерами, и поэтому у него были проблемы со мной.