Репетиция конца света
Шрифт:
Она заглянула в комнату. Дверь по-прежнему заперта, никто в нее не рвется, не стучит. Возможно, Катерина отсиживается в комнате, выходящей на противоположную сторону, оттого и не слышит произведенного пленницей шума? Хорошо, если бы так. Потому что очень не хотелось бы, спустившись с балкона, угодить в цепкие объятия этой поганой лесбиюшки, перемазанной лиловой губной помадой.
А может, там шарахается так называемый муж в косухе?
Ладно, ты сперва спустись, а о плохом лучше не думать.
Алена свесилась с балкона еще раз и произвела рекогносцировку. Затем выработала тактику и стратегию побега. Значит, так. Повернувшись спиной к улице, перенести наружу сначала одну ногу, укрепить ее вон в той очень кстати сделанной декоративной выемке. Потом перенести другую ногу и поставить в аналогичную выемку рядом. Потом нагнуться и умудриться уцепиться за эти самые выемки сначала одной рукой, а затем и другой. При этом вытащить ноги и повиснуть на руках. Если, конечно, получится. Предположим, получилось. Ну, и тогда придется разжимать руки и падать «солдатиком», как в воду...
Внезапно, словно шилом в бок кольнули, Алена вспомнила приснившийся сегодня сон. Она видела себя девчонкой-второклассницей, которая пришла в секцию плавания... Это когда-то происходило в действительности, в ее детстве. Тренер привел их на вышку и заставил прыгать. Учитывая, что Алена плавать практически не умела, а высоты боялась панически, задача оказалась непосильной. Тренер жутко разозлился и выгнал ее из группы. Алена сначала переживала, а потом подумала, что он еще оказался очень милосердным. Вполне мог просто столкнуть ее с двухметровой высоты: плыви, мол! Такой метод обучения, может, и помог бы любому другому ребенку, но она умерла бы, просто умерла бы от страха! В секцию, короче, она больше не ходила, плавать научилась гораздо позже и то чуть получше топора, но эта сцена в бассейне накрепко поселилась в ее снах как признак какого-то бессилия.
Сон о бассейне всегда предвещал нечто недоброе. А вот сегодня ночью – Алена это отчетливо помнила! – она заставила-таки себя прыгнуть с чертовой вышки! Помнила, как спружинила под ногами доска, как ударил снизу поток воздуха... Что произошло потом, осталось в темной бездне сна. Но ведь она прыгнула! Прыгнула во сне, значит, прыгнет и наяву.
Повесив на шею сумку, задрав к поясу слишком узкое и тесное платье и мысленно приготовив себя к тому, что колготки потом придется выбросить, а шубу сдать в химчистку, Алена перенесла через перила одну ногу...
Далее все шло как по писаному – до второго пункта плана. В ту минуту, когда Алена пыталась ухватиться руками за те выемки, где укрепилась ногами, она просто-напросто сорвалась и рухнула вниз.
В сугроб. На четвереньки.
Счастье, что в Нижнем Новгороде такие снежные зимы! Счастье, что при доме номер пятьдесят один по улице Авдеева был прилежный дворник, который регулярно сметал снег на газон, где в конце концов образовался огромный сугроб! Счастье, что балкон «нехорошей квартиры» выходил на такой газон. И еще счастье, что пенсионеры в этом доме не испытывали тяги к озеленению газонов и не утыкали их колючими, ветвистыми кустами, опасными для жизни и здоровья граждан и гражданок, прыгающих с верхних этажей... Но самое большое счастье, что устроители вертепа «Выбор за вами» разместили его всего лишь на втором этаже. Лучше бы, конечно, если бы он находился на первом, но, с другой стороны, не может быть все в жизни хорошо, должно быть что-то и плохо, а в каждой бочке меда непременно наличествует ложка дегтя.
Алена размышляла об этом, стоя на четвереньках и поднимая из сугроба лицо. При этом она возносила хвалы создателям водостойкой туши. Все-таки ей сейчас придется останавливать попутку – не хотелось бы до смерти напугать водилу черными потеками на лице.
То есть ей придется останавливать попутку в том случае, если сначала получится подняться на ноги...
Она напрягла мышцы, столь тщательно тренируемые в течение последнего года, призвала на помощь бога Шейпа – и с некоторым усилием поднялась. И даже распрямилась. И даже сдвинулась с места.
Тело плохо слушалось, это конечно, и что-то где-то гудело и отдавалось болью, но Алена не позволила себе размениваться на мелочи. Сейчас главное – оказаться как можно дальше от опасного подъезда, из которого в любое мгновение может выскочить эта фурия фуриозо – Катерина...
Сначала неуверенно, потом все скорее и тверже Алена пошла прочь. Перешла дорогу и побрела по обочине в сторону Московского вокзала, поминутно оглядываясь, не настигает ли ее какая-нибудь машина. Но выстуженная, насквозь продутая ветрами улица Авдеева была пуста. Приходилось пока рассчитывать на свои собственные ноги.
Нетвердо топая по обледенелой обочине, Алена сняла с шеи сумку, достала оттуда расческу и причесалась. Отерла лицо платком, пытаясь различить отражение в зеркальце. Вроде нормально выглядит, опять же подтверждая истину, выраженную господином Тургеневым насчет роли страданий в жизни русских девушек. О том, во что превратились ее колготки, Алена старалась не думать. Какое счастье, что на ней сегодня ботфорты выше колен, они защитили ноги очень основательно.
Оглянулась в очередной раз – и увидела приближающиеся огни.
Автомобиль! Попутный! Ура!
Отчаянно замахала рукой.
«Жигуль» сперва пронесся мимо, потом, разбойничьи присвистнув тормозами, остановился и дал задний ход. Дверца распахнулась. На Алену изумленно смотрел пухлощекий человек в милицейской фуражке и теплой форменной куртке, делавшей его торс непомерно широким. Он-то в форме, но машина не милицейская, это Алена точно знала. Что она, с ума сошла, останавливать милицию? Еще заметут, приняв за ночную бабочку. Документов-то нет, а видок у нее как раз такой, словно из борделя за непотребное поведение вышибли!
– Ой, извините, – сказала Алена, пытаясь захлопнуть дверцу. – Я... я ничего. Я просто хотела попросить вас подвезти...
Мент дверцу придержал. Может, и правда подвезет? Но почему таращится с таким видом, будто незнакомая женщина просит взаймы до зарплаты?
– Я заплачу, вы не думайте, – решила прояснить ситуацию Алена.
– Не в этом дело, – как-то непонятно проговорил он. – Подвезти? Подвезу, а чего ж. Вам куда, в верхнюю часть?
– Да, к Оперному театру.
– По пути, – кивнул водитель. – Садитесь. Лучше на заднее сиденье.