Репетитор
Шрифт:
– Убийство! – закончила за испуганного человечка Сашка. Девушка уже обо всем догадалась. После московских приключений для нее не было полной неожиданностью то, что случилось с Кроо. Другое дело Пастернак. Он в растерянности снова и снова вытирал носовым платком, покрытую крупными каплями пота лысину.
– Что же теперь делать?
– Как что? Едем в офис покойного детектива, как и намеревались, – ответил я спокойно. – Возможно, там мы найдем ответы на все вопросы.
– А полиция нас не опередит? – подала голос Сашка.
– Не думаю. Для них – это обычная авария. Если полицейские и появятся в офисе, то не сейчас. У них
Немного пришедший в себя Пастернак, убрал насквозь мокрый платок в карман и резко тронул с места. Несколько минут спустя, наш фольксваген уже сворачивал на ничем не примечательную Тойтоненштрассе. Мы подъехали к длинному ряду трехэтажных домов и припарковались у тротуара. На всякий случай, я попросил Пастернака остановиться довольно далеко от офиса покойного детектива. Мои спутники остались в машине, а я направился к нужному подъезду. Вывески, указывающей, что здесь находится такое таинственное заведение, как контора частного сыщика, не было. Видимо из соображений конспирации.
Я едва успел шагнуть на невысокое крыльцо, как дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояли здоровые приземистые парни с грубыми лицами, по виду не немцы. Скорее представители юга. Их было двое, но за их широкими спинами, в подъезде, угадывался силуэт еще одного. Несмотря на жару, парни были одеты в легкие просторные ветровки.
«Под такой одеждой удобно прятать оружие», – мелькнула у меня мысль. Больше ни о чем еще подумать я не успел. Здоровяк, стоявший ближе ко мне, выхватил пистолет. Беретта, итальянский, пятнадцатизарядный. Хорошая машинка. Наверное, он хотел навести ее на меня, а возможно и выстрелить. Но я ему этого не позволил.
Мгновенно присев на одно колено, я атаковал противника в пах и, перехватив его руку с оружием, плечом снизу вверх ударил его в живот. Парень отлетел и всем весом навалился на приятеля. Они, общей кучей– малой, грузно свалились с крыльца сбоку от входа. Пистолет остался у меня в руке. Не замедляя темпа ни на секунду, я три раза выстрелил в грудь третьего нападающего, который оказался тоже вооруженным береттой. Он выронил свой пистолет и упал навзничь в подъезде. Я тут же развернулся, ища взглядом остальных, но у крыльца лежал без сознания только один. Второй со всех ног летел по улице в сторону машины Пастернака. Я не мог стрелять, боясь задеть своих. Парень промчался мимо черного фольксвагена и завернул за угол.
Я махнул рукой Пастернаку, чтобы он поспешил к крыльцу, а сам быстро обыскал лежащего в беспамятстве незнакомца. Ничего интересного при нем не было. Кинжал в ножнах, прикрепленных к ноге под брюками, запасная обойма к пистолету и албанский паспорт на имя Бамира Омери. Потом я занялся трупом в подъезде. У этого, кроме патронов и ножа, оказались ключи от офиса Кроо, на что указывал брелок с логотипом детектива, и компьютерная флэш-карта. Ее я сунул в свой карман. Паспорт у покойника тоже был албанский. Его звали Хашим Шкумбини. Я поднял с пола его беретту, а пистолет, из которого только что стрелял, протер платком и осторожно вложил в руку все еще не пришедшего в себя здоровяка. Экспромт, конечно, но сойдет. Последний раз оглядел поле боя и сел в подъехавший фольксваген.
Пока мы петляли по окрестным улицам, путая следы, мои спутники молчали. Только, когда, перебравшись через Рейн по Дойцер-брюкке обратно в Старый город, Пастернак, наконец, остановился в узком безлюдном переулке, Сашка с тревогой спросила:
– С тобой все в порядке, Сережа?
– Не беспокойся, все тип-топ.
Пастернак покосился на пистолет, который я засунул за пояс под рубашку, и сказал, осторожно подбирая слова:
– Я вас очень уважаю, господин Баринов, но не очень понимаю всю эту вакханалию. Мы уже на тропе войны или что?
Я рассказал перепуганному человечку о наших приключениях в Москве. Пастернак слушал не перебивая. Когда я закончил свой короткий рассказ, он закрыл лицо руками и простонал:
– Боже мой! Что я скажу Ляле! Куда я ввязался…
Потом Пастернак с отчаянием произнес:
– Послушайте, господин Баринов. Вы же видите, что я не такая шустрая цаца, как вы. Эта шикарная махинация не для меня. Есть неплохая идея. Если вы считаете, что это дело прибыльно, я передаю его в ваши вооруженные до зубов руки, и мы говорим друг другу «чюсс!». И не надо меня умолять остаться!
Человечек с надеждой посмотрел мне в лицо, ожидая ответа. Я согласно кивнул.
– Хорошо, Ефим Борисович. Я понимаю вашу реакцию. Дальше буду действовать самостоятельно. Только последняя просьба. Мне срочно нужен компьютер.
Пастернак с облегчением улыбнулся.
– Нет проблем! Я отвезу вас в одно приличное местечко, где есть все необходимое.
Так мы оказались в небольшом уютном интернет-кафе. Хорошенькая африканка приветствовала Пастернака, как старого знакомого. Видимо, он был здесь завсегдатаем. Наша компания заняла одну из свободных кабинок. Я включил компьютер и вставил флэшку в порт. На экране монитора появился текст на немецком языке.
– Да это же отчет Гюнтера Кроо для меня! Сегодняшнее число! – взволновано прошептал Пастернак, вглядываясь в ряды слов, мелькающие перед нами.
– Очевидно, что из-за этого отчета его и убили, – заметил я. Мы отпечатали документ на принтере в двух экземплярах. Один я оставил себе, а другой протянул Пастернаку. Затем, не теряя времени, мы углубились в чтение. Из отчета следовало, что покойный детектив, все-таки, нашел пропавшую дочь Габора. Никася находилась у некоего Макса Кункеля по прозвищу Хичкок. Кроо опросил все окружение девицы и узнал, что одно время именно Хичкок снабжал ее наркотиками. Через местных наркоманов он установил адрес Макса и поехал к нему. Хичкок жил на Роберт-Кох-штрассе недалеко от Кельнского университета. Наверно, там он и подбирал себе клиентуру из студентов. Вечером детектив подобрался к дому Кункеля и через окно видел девушку. Правда, он не смог определить, добровольно ли Никася там находилась или ее удерживали насильно. По крайней мере, она свободно перемещалась по помещениям, но на улицу не выходила. Кроо намеревался узнать у Пастернака, что ему делать дальше. Отчет заканчивался перечнем расходов. Указанная сумма была вполне скромной.
– Похоже, пока сыщик там болтался под окнами, его самого выследили, – предположил я, выключая компьютер.
Пастернак тщательно сложил бумагу и убрал в свой пузатый портфель:
– Что вы теперь собираетесь делать, господин Баринов?
– Пожалуй, навещу этого Хичкока.
Человечек поднялся с места и протянул мне руку.
– Желаю вам удачи. Должен вам сказать, вы таки отчаянный человек, господин Баринов.
Я пожал протянутую руку и посоветовал:
– Будьте осторожны, Ефим Борисович. Очевидно, что Никася связалась с очень опасными людьми.