Revolution "M"
Шрифт:
Джереми двинулся к воротам первым, за ним Басс, поддерживающий Моррица, и замыкавший Майлз, то и дело тревожно оглядывающийся назад.
– Раньше ничего подобного не было.
– Я видел такое. В Ираке.
Звук слов до Бэйкера долетел не сразу. А когда он с запозданием понял, что Майлз и Кип о чем-то говорили, то переспрашивать уже не захотелось.
– И что это значит? – хрипло спросил Том.
Джереми перевел на него глаза.
Сложно было бы даже предположить, что темнокожий Невилл способен побледнеть. Но на его лице, кроме страха, Бэйкер читал коктейль эмоций из гнева, отвращения и желания скорее уйти.
Все шестеро человек из охотничьего отряда, за исключением чудом спасшегося Моррица, лежали навзничь на мокрой от крови земле. Кому-то из них перерезали горло, кому-то нанесли смертельное колотое ранение – но никто не был убит огнестрельным оружием. Противник действовал решительно, дерзко и умело, будто заранее был уверен в своей победе.
У убитых не было глаз. В пустых глазницах все еще стояла кровь, стекавшая по накрытым маской смерти лицам и застывавшая грязно-бурыми потеками.
После Отключения Джереми не раз видел человеческую жестокость и не раз испытывал ее на себе, но это зрелище почему-то заставило его душу особо болезненно сжаться. Возможно, потому, что за последние пару месяцев он наконец-то ощутил себя в безопасности – впервые за полтора года – а теперь эта мнимая безопасность рухнула одновременно с тем, как он увидел тела. А возможно просто от бессилия что-либо исправить или изменить.
На щеке каждого из трупов багрово-бурым огнем горел один и тот же грубо вырезанный на коже символ – буква «Си», заключенная в круг, и перечеркнутая вертикально-горизонтальным крестом.
Если ко вновь пробудившимся в первобытной части сознания людей звериным повадкам Джереми привык, привык к тому, что он привык и перестал бояться того, что он смог привыкнуть к такому, то такого он, как и Кип с Томом, никогда не видел.
И этот символ пугал больше вырезанных глаз.
Неизвестность. Хуже нее не бывает ничего.
– Это значит, что нам объявили войну, - тихо сказал Себастьян.
– Запереть ворота на все дополнительные засовы и подпереть изнутри балками, - медленно выговаривал Майлз, держа за ворот рубашки одного из «ополченцев» - будто боялся, что тот не поймет. – Будешь ответственным за это, Джейкобс.
– Есть, генерал, - задрав подбородок, отчеканил тот.
– Из арсенала девять автоматов с полным боекомплектом, - наклонившись к Джону – тому самому, пришедшему сюда из первой деревни – тихо говорил Джереми, наблюдая, как Мэтисон в очередной раз поборол внутреннее желание буркнуть что-то вроде «сам ты генерал» - как же они с Себастьяном в этом были похожи – наверняка он точно также сейчас хмурится, раздавая приказы вместе с Томом в западной части лагеря. – На стены. Раздашь каждому часовому по двум дополнительным обоймам. Понял?
– Конечно, - пожал плечами паренек. – О чем разговор.
– Тогда иди, - Джереми кивнул ему в направлении света, идущего из-за палаток от большой группы костров.
Джон кивнул в ответ и успел сделать один единственный шаг в сторону.
Оглушающий в тишине ночи звук лопнул где-то совсем близко и раскололся на звенящие куски, в бешенстве ударив по барабанным перепонкам. Сквозь него донесся едва различимый тонкий звон разлетевшегося вдребезги стекла.
Бэйкер инстинктивно схватился руками за голову и наполовину присел, наполовину упал на землю, в какой-то отстраненности наблюдая, как ослепительный столп огня с ревом поднимается со стороны западной стены лагеря.
Он просто сидел на корточках, упершись правым коленом в землю, а правым локтем в это колено, продолжая стискивать руками голову и смотреть на отголоски огня в черном небе, пока кто-то не принялся яростно трясти его за плечо.
– Джереми! Джереми, проснись! Бэйкер, дьявол тебя возьми! – сквозь звон в голове он с трудом различил голос Майлза.
Бэйкер оторвал руки от ушей и поднял голову.
– Держи, - без дальнейших рассуждений Мэтисон сунул ему в руки автомат M16 и, ухватив за шиворот, рывком поднял на ноги.
Подобным же образом он заставил встать повалившегося на землю неподалеку от Бэйкера мужчину и что-то резко ему сказал, указывая в западном направлении.
Сам Джереми потряс головой, пытаясь загасить звон, мерзко дребезжавший где-то в коре головного мозга, и, сперва пошатнувшись, сделал несколько шагов в сторону Майлза.
Тот посмотрел ему в глаза и тихо, но отчетливо произнес:
– Бегом.
И Джереми без размышлений последовал приказу.
И в этом случае система постановки палаток рядами послужила на благо, потому что не пришлось лавировать между их беспорядочной кучей, как еще было не так давно.
Несмотря на почти годовые тренировки, он безбожно отстал от Мэтисона, хотя и оказался быстрее всех остальных.
И когда он вылетел на черную, оплавленную, кое-где только потухающую «поляну», оставленную взрывом, то увидел лишь неподвижные тела, развороченную стену и контур неподвижно стоящей фигуры Мэтисона.
И больше никого.
Джереми медленной, больной походкой, стараясь не смотреть на лежавших людей, подошел к Майлзу.
– Бэйкер? – его хриплый голос заставил Джереми вздрогнуть.
Все не просто плохо. Все было еще хуже, чем он было подумал.
– Бэйкер… Монро нигде нет.
========== III-Глава XVIII: Басс. Факел во Мраке ==========
Там, под стенами этой темницы,
Всеми огнями
Ад дымится.
И.В. фон Гете. “Фауст”
Басс с трудом разлепил тяжелые от сна веки. Почему-то болела голова, тонким, комариным писком звенело в ушах и странно ощущались лицо и шея с правой стороны, а также правое плечо – как будто их чем-то стянули.
А еще было до невозможного холодно.
Вокруг стояла непроглядная тьма, и Монро никак не мог понять, почему он заснул на улице посреди ночи. Почему его не нашел Мэтисон, почему не поинтересовался, где он? Да и какого черта он вообще делает на улице?
Чувствовал он себя, как после хорошей попойки с Майлзом, когда им обоим было лет по двадцать пять. Они что, снова напились? Но по какому поводу?
Память не приходила.
Странное ощущение на лице раздражало более всего, и Басс поднял было руку, чтобы коснуться щеки и понять, что именно не так.