Revolution "M"

Dracore Kien

– Я – ничто, Майлз, - тихо ответил Себастьян. – Уже ничто.

Мэтисон сделал вид, что не обратил на эту реплику никакого внимания:

– Басс, ты же помнишь, как я сказал тебе, что у тебя есть я? Будь уверен, что никто не сможет меня у тебя отобрать. Знаю, ты думаешь, это звучит глупо – я тоже так

считаю. Но никто не сможет это сделать, Басс…

Монро коротко выдохнул и приподнял уголки губ в оболочке улыбки.

– Помнишь, как я стащил у Бена тетрис? – вдруг спросил Майлз. – Я стащил тетрис, и мы с тобой сидели у реки и пытались победить друг друга, пока не стемнело и экран не перестало быть видно?

– И когда ты, переходя по мосту, взмахнул рукой и уронил его в воду? – тихо спросил Басс, фиксируя на друге взгляд неподвижных серых глаз.

– Именно, - удовлетворенно кивнул тот. – Ты помнишь, как ты выгораживал меня перед моим отцом? А когда меня поймали на уроке за попыткой склеить концы косичек Ребекки Тэтчер?

Монро не отреагировал, продолжая молча смотреть на Мэтисона. Но тот был еще далек от завершения:

– А на один из Дней Благодарения, когда я взорвал микроволновую печь и спалил половину кухни? А в старшей школе за подсовыванием использованном презерватива в рюкзак к Колину, чтобы он вытащил его потом на глазах у всего класса?

– Эта была самая идиотская твоя затея, Майлз, - неожиданно откликнулся Себастьян.
– Эмма и так была твоя, она никогда не интересовалась Колином. Ты мог и не вызывать у нее к нему столь стойкого отвращения.

Майлзу показалось, или в голосе Басса действительно зазвучали эмоции. Пусть это боль и скорбь - но это хоть что-то.

– Хорошо, что мы уговорили миссис Клэрк никому ничего не рассказывать и пообещали избавиться от “этой дряни”, - согласился Майлз.
– Зато он перестал приставать к Эмме. А то не хотелось бы в пятый раз нос ломать ему нос.

– В третий, - машинально поправил Себастьян.

– Неважно, - махнул рукой Майлз.
– А еще я помню, как ты вытаскивал меня, Эмму и Джека из полицейского участка в канун Рождества, потому что мы выпили и решили, что бросаться снегом в наших полицейских можно абсолютно безнаказанно. Ты сломал замок на окне, и мы сбежали к тебе домой, ежесекундно ожидая сирен и погони.

– Это тот самый единственный раз, когда я должен был остаться дома в Рождество?
– нахмурившись, уточнил Басс.

Майлз глубоко вдохнул. Он должен был это сказать и очень надеялся на то, что реакция брата будет такой, какую он ожидает.

– Да, когда твои родители были в командировке в Миннеанополисе, а ты должен был в одиночку праздновать с Син и Энджи.

Монро вздрогнул как от удара и болезненно прикрыл глаза. Прикусил нижнюю губу.

А потом содрогнулся всем телом, уткнулся лицом в ладони и заплакал. Тихо, без всхлипов – страшно и безнадежно.

Майлз подсел ближе, протянул руку и, обнимая друга за плечи, притянул к себе. Монро не прижался, а скорее упал на него, но Майлз держал так крепко, как, казалось, никогда раньше не держал. Боясь не удержать.

– Я хотел убить акушерку, - прохрипел Басс. – Прямо там, у входа в палатку. И я убил бы ее, клянусь, я убил бы. Хорошо, что вы с Томом… - голос Монро сошел на нет, и он срывающимся шепотом начал заново. – Хорошо, что вы с Томом…

– Да, - закончил за него Майлз. – Хорошо.

***

Майлз никогда не показал Бассу ответ Джереми.