Revolution "M"
Шрифт:
Но это было плохой идеей.
Через тысячу двести восемьдесят семь капель звук падения каждой следующей начал отдаваться у Басса в голове тяжелым гулом.
Басс попробовал отвлечься от стука, но на это раз… На этот раз было не на кого и не на что. Одна плотная, удушливая тьма вокруг.
Через две тысячи семьдесят три голова отказалась больше думать. Монотонный, нескончаемый гул наполнил пространство и время.
Две тысячи семьдесят две. Две тысячи семьдесят три.
На трех тысячах трехсот восьмой Монро решил,
Ему мерещился Майлз, то появлявшийся, то исчезавший с каждым ударом капли об пол, то Джулия рядом с ним - но когда она пыталась что-то сказать, из ее рта вылетал все тот же размеренный, нескончаемый гул. Они звали его с собой, просили бежать, но он не может, он же здесь, он связан, он не выберется… А они там, там - где есть что-то еще, кроме этой темноты.
Где-то не в этом месте в замке провернулся ключ, невозможно закончив вечность.
Монро моргнул и прищурился на почти новый для него свет в дверном проеме.
– На, жри, - охранник опустил на пол тарелку и двинул ее носком сапога.
И Себастьян вспомнил, зачем он держит что-то в руках. Зачем он только прикидывается связанным.
С неожиданным для себя самого приливом сил Монро рванулся вперед, уверенным движением перехватывая нож обратным хватом.
Но весь прилив вдребезги разбился о боль, ослепляющим огнем полыхнувшую во всем теле.
Монро рухнул на четвереньки, так и не дотянувшись до охранника.
Тот отшатнулся и, не сообразив, что сам может справиться с ним, заорал:
– Тревога!
Он был так близко. Один рывок - один рывок и Басс смог бы схватить его за ноги и повалить на пол.
Монро стиснул рукоять до побелевших костяшек.
Голова кружилась, заставляя и так нечеткую в полумраке комнату плыть и искажаться.
Он мог бы метнуть нож. Он умеет. Он не раз снимал таким образом талибанских постовых в Ираке.
Монро подался назад, неловко садясь на колени, и поднял руку.
Рука плохо слушалась.
Духота давила со всех сторон, лишая возможности сориентироваться.
Себастьян хрипло вдохнул… и метнул.
Нож просвистел в воздухе. И безразлично звякнув о стену, откатился по полу в сторону.
От приложенных усилий Монро снова швырнуло на четвереньки. Услышав звук упавшего клинка, он вдруг резко выдохнул все скопившееся напряжение и позволил себе безвольно завалиться вбок и на спину.
Он не выберется.
Бесполезно.
Звук разрезаемой плоти, хрип, тяжелый удар чего-то большого об пол и полусвет из коридора заслонил кто-то, опустившийся на одно колено рядом с Монро.
– А ты решил, что уже все?
– усмехнулся Уилл, с оттягом вытирая лезвие ножа об штанину.
Впервые в жизни Басс был готов сдаться. Сдаться, перестать бороться и просто укрыться в темноте, которая была так близко и так искушающее манила теплом и покоем…
Монро закрыл глаза, больше всего на свете желая просто перестать ощущать мир.
Удар по щеке открытой ладонью не дал ему такой возможности.
– Еще чего, - фыркнул Штрауссер. – Только попробуй отрубиться – я не буду тащить тебя на себе.
Монро слабо усмехнулся в ответ и взялся за протянутую руку. Уилл насколько мог более плавным движением поставил его на ноги:
– Идем.
Даже такая – небыстрая – смена положения снова зажгла боль во всем теле.
Как в бреду (а, может, именно в бреду?) Басс вслед за Уиллом вышел из приоткрытой двери на тусклый, но все равно ослепляющий свет факелов и одним словом «надо» заставил себя подняться по лестнице наверх.
Уже ни мысли о Джулии, ни даже о Майлзе не могли заставить его идти. Сейчас только «надо» с понимаем того, что если их обоих поймают, то Штрауссеру придется тяжело в первую очередь. А что будет с ним самим… Себастьян не почувствовал никаких эмоций от последней мысли. Ни страха, ни даже усталости. Ничего.
Уилл повернулся, молча приложил палец к губам, потом им же указал в сторону, противоположную той, куда целую вечность назад Монро «конвоировал» Джулию в их бесплодной попытке выбраться.
Дальнейшую дорогу Себастьян осознавал лишь урывками. Опять потянулись бесконечные коридоры и повороты. Видимо, он частично проваливался в небытие прямо на ходу, потому что когда он закрывал глаза, чтобы моргнуть, перед ним исчезало одно место, а когда открывал обратно, то представало уже совершенно другое.
Или это мгновенная память работала с перебоями.
– Стой.
Монро потряс головой в надежде разогнать серый туман перед глазами, но остановился, как и приказал Штрауссер.
– Там двое, - отрывочно бросил Уилл, поворачиваясь к нему вполоборота и опираясь спиной на стену. – Твоя задача – не высовываться и не терять сознание. Понял?
Монро сам не понял, что вложил во взгляд, направленный на своего «партнера», но сам Уилл, похоже, понял.
Понял и бесшумно исчез из виду.
Басс откинулся головой на стену и попытался сконцентрироваться на грязевых потеках на потолке, как будто они были самой важной вещью в его жизни.
– Привет, ребята, - голосом Штрауссера донеслось из-за угла. – А почему вы все еще здесь? Постам же велено было смениться около получаса назад. Или я неправ?
– Я ничего не… - начал другой голос, но договорить так никогда не сумел.
Монро сам вышел из-за угла, как только понял, что препятствий на их пути больше нет.
У проржавевшей железной двери лежали двое стюартовских солдат – один с кровавой дырой на месте правого глаза, а другой без каких-либо видимых повреждений, но с залитой кровью с левой стороны головой.