Revolution "M"
Шрифт:
Почему-то в память впечаталось искаженное болью и одновременно счастьем лицо Тома, когда во второй раз распахнулись ворота, и то, как Джулия поцеловала мужа - яростно, с напором, почти грубо: как будто женщина пыталась стереть этим поцелуем какую-то грязь с собственных губ.
И Джереми, застывший рядом с пустым выражением лица и боящийся поднять на него глаза.
Майлз не имел права его обвинять. Но он винил. И его, и себя - в первую очередь себя, но он не мог показать это перед всеми.
Когда на поле опустилась
Несмотря ни на что, Майлз не хотел терять своих людей.
Но тогда, среди вздыбившихся черными тенями деревьев, где на расстоянии полутора шагов уже не было видно ни зги, потому что луну закрывали фиолетовые тучи; возле самой границы леса он понял, почувствовал - и посмотрел в сторону ровно для того, чтобы увидеть две неясные человеческие фигуры.
Того, кто назвался Уиллом Штрауссером, Майлз сначала собрался было отдать под стражу, но потом передумал и просто приказал ополченцам не спускать с него глаз. Он не казался Мэтисону вражеским лазутчиком, хотя вражеским солдатом он определенно был - выдавала форменная куртка, такая же, какая оказалась на Монро, но только - Майлз опять болезненно сжался - в несравненно лучшем состоянии.
Он не понравился Мэтисону не только потому, что не объяснил мотивов своего поступка, но и из-за пугающе-мертвого выражения его глаз. Даже у него от встречи с этим взглядом мороз продирал по коже.
А еще из-за того, что это он, а не Майлз, сумел вытащить Басса. Но сам Майлз упорно отказывался признаться себе в этом.
В тамбуре палатки раздался шелест занавески, но мужчина не услышал ничего, продолжая до рези в глазах всматриваться в лицо друга, надеясь и одновременно боясь увидеть хоть малейшее изменение в его состоянии.
– Майлз?
– шепотом позвал его наполовину всунувшийся в палатку Кип.
– Майлз! Ты нужен, иди сюда.
Мэтисон помедлил, но все же встал. Видя, что он колеблется, Дэвид сам подошел к нему, взял за плечо и толкнул в сторону выхода:
– Это крайне важно и займет всего минуту, если ты не будешь упираться.
Майлз подавил в себе паническое “а если за эту минуту..?” и, выйдя на свет, следом за Кипом зашел за другие палатки.
– Эта Эльза… Она не в себе, - поморщившись, произнес Кип.
– Нам нужно решать, что с ней делать, и лучше побыстрее.
– Она агрессивно себя ведет?
– нахмурился Майлз.
– Нет, она сидит на кровати, обхватив колени, и читает наизусть отрывки из книг. По большей части из Библии, но из обывательских тоже.
– Хорошо, Кип, я решу этот вопрос к сегодняшнему вечеру, - кивнул Мэтисон.
– Продолжайте делать, что делали.
– Есть, - Дэвид отдал под невидимый козырек, развернулся и скрылся из виду.
Когда Майлз снова вошел палатку, он обнаружил того же человека, кто помог Бассу бежать, сидящим на стуле рядом с кроватью последнего.
Назвавшийся Уиллом Штрауссером не отреагировал на звук майлзовых шагов, продолжая молча смотреть на Монро.
– Хэй, - Майлз взялся рукой за часть каркаса, имитирующую дверь, - что ты здесь делаешь?
Штрауссер повернул голову, и Майлз опять не смог сдержать внутренней дрожи.
Глаза Уилла мертво смотрели одновременно на него и сквозь него, как будто Штрауссер был слеп. На какое-то мгновение Мэтисон так и решил, но в памяти тут же всплыло то, как он смотрел на каждого из его людей тогда, ночью, - складывалось ощущение, что мужчина решает, в каком порядке их легче перебить. Нет, Штрауссер не был слеп.
– Я могу задать тебе тот же вопрос, - медленно произнес Уилл, не сводя с Майлза глаз.
Взгляд действовал не хуже гипноза, и Мэтисон не сразу понял суть его слов. А когда понял, то вспыхнул холодной яростью:
– Я тебя не знаю. Даже если ты выбрался оттуда, - Майлз качнул головой в ту сторону палатки, далеко за которой находилась старая больница, - вместе с Бассом, это не значит, что я тебе доверяю. Напротив, это значит, что я не доверяю тебе вдвойне.
Штрауссер бесстрастно хмыкнул, вновь переводя глаза на Монро.
– Я тонко намекаю на то, что не хочу тебя здесь видеть, - ядовито уронил Майлз, делая шаг вперед и заходя за кровать Басса с противоположной стороны от Штрауссера.
– Что ты не имеешь права здесь быть.
– Тише! – шепотом отмахнулся тот. – Ты его разбудишь.
Этого Мэтисон уже стерпеть не мог. Не понимая, по какому праву этот человек ведет себя здесь, как хозяин, Майлз перегнулся через кровать Монро и, схватив Штрауссера за шиворот, дернул на себя, заставляя подняться со стула, и с плохо сдерживаемой злобой процедил:
– Выметайся отсюда.
Уилл посмотрел на него так, как будто удивился, хотя его рот искривился в насмешливой улыбке:
– Я знаю, что с ним и как ему помочь. А ты? Ты знаешь?
– Кто ты такой? – раздельно, почти по слогам произнес Майлз.
– А ты кто? И кто тебе Монро? – невозмутимо отозвался Штрауссер.
Мэтисон подавил мгновенное желание ударить. Это был бы не самым лучшим выходом из ситуации, хоть и самый желанный.
– Я его лучший друг. И командующий лагерем, - отчеканил Майлз, силой воли заставляя себя смотреть Уиллу в глаза. Возможно, это была глупость – рассказывать ему, что он здесь главный. А возможно, от этого ничего не зависело.