Революционер
Шрифт:
– Мы приехали с миром! – начал наш генерал, но японцы однозначно не поняли ни слова из того что он сказал. Вместо более-менее вразумительного ответа они почему-то засмеялись, а потом из одного фургона вытащили грязного, чахлого и избитого пса. Вытащили – это мягко сказано: его выволокли держа за цепь, которая была приварена к суровому стальному ошейнику на его шее. Верхние лапы держали обычные полицейские наручники, а на нижних была надета суровая стальная цепь, которая натёрла его голени до крови. Из одежды на нём была только набедренная повязка.
Мы переглянулись. Это было странно. Пса пнули под ноги, и тот бессильно рухнул на колени, сразу же глубоко поклонившись, встал на руки, оставаясь на четырёх лапах, в самой унизительной позе. Один из вооруженных ящеров приложил ствол своего автомата к его виску и что-то резко рявкнул на своём языке. Пёс, с трудом дыша еле слышно перевёл это нам.
– Он сказал – слушайте меня.
Шакал чуть опустил оружие, а ящер, увидев это, начал быстро тараторить на японском, а пёс на ходу переводил:
– Он говорит, что вы теперь собственность. Вы не можете бежать, вы не можете стрелять, вы не можете говорить и слова помимо его приказов. Он говорит, что вы теперь его рабы. Он говорит чтобы вы сдавались и сложили оружие.
– Очаровательно! – Заметил Атаман и повернулся к нам, – Эти клоуны нас даже не обезоружили а уже “Собственность”!
– Ар-ра!!! – Взорвался Черкес. — Мэне ону ана ахзыва сектим, зебиль-бери зебиль!!! Скажьи иму, что я его мама в рот делал!!!
– Тс-тс-тс... – Обернувшись, Атаман похлопал разъяренного Черкеса по плечу, – Не надо так эмоционально. Он в курсе.
После чего повернувшись к переводчику крикнул:
– А ты сам откуда наш язык знаешь?
Шакал впереди нас кивнул и довольно громко крикнул остальным:
– К бою!
Ящер пнул ногой нашего переводчика и что-то наорал на него. Пока тот не смог восстановить дыхание, беднягу за ошейник подняли на колени и заставили говорить тычком автоматов в голову. По его виду можно было сказать, что он скорее даст себя пристрелить, чем выдержит ещё секунду издевательств над ним.
– Я из России. Я был тут двенадцать лет назад, в составе разведывательной экспедиции...
– Всё ясно! – крикнул Шакал, отходя назад.
– Есть идеи как вынести танки? – напомнил Добб нашему генералу и тот смачно матюгнулся.
– Они разнесут нас за секунды, если у них фугасные снаряды.
– А ещё кто-то из них держит палец на кнопке детонатора, – вспомнил я – Мины!
– Точно...
– Без шансов?
– Ещё чего! – рявкнул Добб.
– Сдавайтесь! – крикнул нам пленённый пёс, – у них всё предусмотрено... Мы тоже пытались отбиться, но... из тридцати остался только я один...
– Вас было тридцать... – Добб улыбнулся. Шакал, завидев такую улыбку, рявкнул:
– Бойцы, на выход! Все!
И наши солдаты высыпали из фур, на ходу доставая оружие и занимая выгодные для нас позиции. Ящеры поначалу шарахнулись от такой толпы народу, но потом засмеялись. Позади, на танках открылись люки – из них вылезли точно такие же стальные морды и заняли места за пулемётами.
– Передай ему – всех не перестреляет! – рявкнул шакал пленнику. Пёс перевёл, а ящер снова засмеялся, сказав что-то рабу. Пёс поднял на нас глаза и устало сказал уже в нашу сторону:
– Он говорит, что не ожидал как хорошо сработает их ящер в вашем правительстве. Он хочет узнать кем стал этот недомерок.
От озарения, которое стукнуло мне в темечко, у меня глаза чуть не вылезли из орбит. И не у меня одного – Добб не мог скрыть своего удивления, Генерал что было сил оскалился и выдавил сквозь зубы:
– Недомерок! Это он, гнида, нас в эту жопу заслал!!!
– Чтобы мы стали рабами... – догадался Чиф по инерции.
– Кем он стал? – Добб ответил псу, – Передай, что трупом.
Пёс перевёл это главному и тот снова засмеялся.
– Он говорит: Он хорошо поработал. Ваш новый президент плохо сражался, зато прислал сотню отличных рабов.
Ящер рявкнул ещё что-то и пёс устало повторил:
– Теперь сдайте оружие.
– Интересно, он поймёт чисто русский посыл на три буквы? – рявкнул Добб, поднимая гранатомёт, – Друг! Я могу помочь тебе!
– Чем? – спросил пёс, поднимая глаза на добермана, – Убить меня?
– Одного мы походу уже спасли. Передай ему – скоро будет революция!
Пёс передал, что вызвало приступ бурного смеха у всех ящеров.
– Он говорит – они живут так уже двести лет. Вы не сможете ничего изменить.
– Ничто не вечно, – философски заметил доберман.
– Привет, мальчики! — из-за спин бесшумной тенью, вынырнула гибкая фигурка черной кошки, чуть не напугав нас до применения оружия.
– Шпионка, не сейчас!
– Я просто пришла предупредить что с танками приключилась беда... — Киса сделала самое невинное выражение мордочки. — Под их башнями вдруг оказалась пара противотанковых мин.
Она картинно приложила пальчик к нижней губке и захлопала ресничками:
– Как вы думаете, это очень опасно?
Мы с Доббом и Атаманом паскудно заухмылялись.
– Киса! Ты прелесть! — Выдавил, лыбясь, Атаман. Пришла пора и нам улыбаться.
– Все к бою! Берите себе по ящеру, пса не трогать! – приказал Добб, поднимаясь на колесо тягача, – Сигнал вы услышите.
– Как тебе удалось? – выдавил я, отходя с пантерой на позицию дальше.
– Когда ты рявкнул в рацию о засаде – я спрыгнула с грузовика и пошла за вами пешком. Я очень не люблю попадать в засады.