Революционер
Шрифт:
Говорил он строго, вкрадчиво, но очень убедительно. Присмотревшись, я узнал в нём Афонасия. Подтверждая мои догадки, лис вынул из нагрузки пачку довоенных сигарет, сунул одну в уголок пасти и зажёг кончик золотой бензиновой зажигалкой.
– Курить хочешь? – спросил он, и наконец-то добился вразумительного ответа от нашего пленника. Он кивнул, и лис по-братски поделился с ним сигаретой, – так как тебя зовут?
– Я... Рекс. Когда-то был им.
– Ммм, – протянул главный из лисов, – отличное, а главное редкое имя для пса.
– Что вы хотите?
– Помочь тебе...
– Вы лучше себе помогите! Вы хоть представляете какие у вас будут проблемы?
– Ты даже не представляешь, – вальяжно ответил Афонасий, затягиваясь покрепче, – какие проблемы будут у тех, кто их нам сулит...
Лис улыбнулся нам и кивнул генералу. Шакал это почему-то понял и дотронулся до моего предплечья.
– Дадим им поговорить.
Добб тоже понял этот намёк и вылез из первого прицепа. Солдаты расслабились, усевшись у колёс грузовика, и считали сколько они потратили патронов. После такого серьёзного боя у всех на мордах расцвели довольные улыбки – они только что посмотрели в глаза смерти и плюнули в морду врагу, никого при этом не потеряв.
– Пойдём посмотрим танки, – предложил я Доббу, – может там осталось чего полезного?
– Что там от них могло остаться? Шпионка разворотила их до состояния несостояния...
– Да, ты прав... – согласился я.
– А ты всё равно сходи... – кивнул мне Добб, улыбнувшись и похлопав по плечу.
Мы разошлись в разные стороны. Мародёрство это часть нашей жизни, а в России мы привыкли растаскивать даже самые несущественные железки.
Когда я подошёл к разорванным остовам бронемашин, я лишь печально вздохнул. В этом я был не одинок – не я один решил поживится лёгкой добычей и обыскать корпуса машин, но пока один полыхал, а другой ещё был слишком горячим даже для того чтобы до него просто коснуться. Некоторые бойцы даже грелись рядом с ним.
Пока не потух пожар – стемнело окончательно. На страну восходящего солнца спустилась глубокая, мрачная ночь. Среди гигантских небоскрёбов и хитросплетений монорельсовых линий никто не чувствовал себя в безопасности, особенно в темноте, и поэтому мы распределили строгое дежурство по тридцать морд каждые три часа. После перепалки никому не хотелось спать, и некоторые вообще не ложились, отмахиваясь и утверждая что если что – поспят в грузовике. Лишние глаза и уши всегда были нужны, мы усилили дежурящие отряды добровольцами. Как оказалось – не зря...
====== 27. Проживём в тепле, да с краю, ======
– Шестой патруль, на связь. Доложите обстановку.
– Шестой патруль, всё спокойно, – прошипела радиостанция в кабине.
Главным по радио назначили пока что Молотова. Через два часа его должен был сменить я, и надо было поспать, но сна ни в одном глазу, несмотря на усталость.
Часть сил сохранил экзоскелет, немного восстановил суперпитательный коктейль для киборгов, которым со мной поделился мой лучший друг. Хватило всего пары глотков чтобы глаза раскрылись от нахлынувшей энергии, а тело наполнилось бодростью. Другое дело, что Доббу эта бурда вводилась внутривенно и этих двух глотков ему хватило бы на целый день, а мне – на пару-тройку часов от силы. Пить это, кстати, тоже было не очень приятно: чтобы я смог проглотить это, смесь пришлось охладить до ледяного состояния, иначе возникал сильный блевотный рефлекс. Но я решил что мне это нужно, и с трудом проглотил напиток.
– Патруль номер семь, как дела? – спросил Молотов, почёсывая рацией серое ухо.
– Тишь да гладь.
Я тяжело вздохнул. То что произошло три часа назад и не давало мне спать этой ночью.
Могли ли ящеры послать за подмогой или не успели?
Это меня больше всего волновало, Атаман сказал, что осталось всего пять зарядов для “Игл” и ещё не известно полетит ли три из них. Если они пришлют за нами истребитель или ещё что, у нас не будет шансов. Эти парни явно были хорошо подготовлены, но не очень умны. Работорговцы – это всё объясняло. Они умели держать оружие, но не знали что делать если стреляют не только они, но и в них.
– Крыша, вы как? – послышался усталый голос пса из кабины.
– Отсюда потрясающий вид! – ответила рация задорным голосом колли.
– Тенесси, я не понял тебя.
– Я забралась на самый верх небоскрёба!
– Какого чёрта, Тенесси? Ты должна была оставаться на пятом этаже, не больше!
– Я попросил, – успокоил разгорячившегося капитана наш Генерал, – Пускай осмотрится.
– Приказ генерала… – попыталась оправдаться снайперша.
– Я понял, понял… Так… как там вид?
– До самого горизонта по нашему движению – всё застроено. Застроено вообще кругом, причём так… Ох… Дышать тяжело.
– Ты на каком этаже хоть?
– Насчитала двести сорок, товарищ сержант, – отрапортовала колли, – Но соседнее здание ещё выше. Между ними есть галерея – можно спокойно перейти из одного в другое. Дальше на восток виднеется скопление совсем огромных небоскрёбов…
– Хочешь сказать сейчас мы между небоскрёбов-малюток?
– Очень тяжело рассмотреть, я использую прицел, но всё равно плохо видно. Это напоминает пирамиду – здания идут всё выше и выше. На вскидку… километра четыре в высоту.
– Вавилонские башни… – тихо проворчал шакал.
– Что-то вроде этого…
– Ладно, колли, спускайся, – велел Молотов.
– Нет, подождите, я ещё другую сторону не осмотрела! – запротестовала колли и в рации послышался шум, – Сейчас. Дайте мне двадцать минут.
– Принято, – сказал пёс в рацию и посмотрел на бортовые часы тягача, – Двадцать минут.
Снова воцарилась тишина. Я сидел неподалёку от рации и ждал сам не зная чего.
Теперь, когда стало ясно зачем нас послали в Японию, находится здесь становилось противнее с каждой минутой.
– Дошла до западной стороны! – заговорила рация уже через десять минут, – Тут намного интереснее.
– Ну рассказывай, -лениво попросил Молотов, откидываясь на спинку водительского кресла.
– Небоскрёбы до самого побережья, но они становятся ниже. Отсюда видно неизвестную конструкцию… Она вся собрана из железа, круглая. По периметру – краны и… Ох, если мне не изменяет моя память, то это пусковые установки для ракет.
– Боевых?
– Нет, носителей…
– Откуда ты это знаешь? – задал логичный вопрос Генерал, и колли расслышала его.