Ревущие девяностые. Семена развала
Шрифт:
Многие фирмы перешли на схемы фиксированных взносов, и многие индивидуумы, потеряв осторожность в свете представлявшейся им высокой доходности фондового рынка, предпочли хранить большую часть своих денег в форме обыкновенных акций. Это было важной составляющей создания «народного капитализма», но в то же время означало, что при понижательной тенденции фондового рынка они испытывают всю тяжесть спада. При схеме фиксированных выплат работодатель защищал работника от эффекта падения фондового рынка. Из данных квартальных обзоров бюджетов домашних хозяйств люди узнавали, что их пенсионные сбережения все время тают. Сперва они потеряли то, что никогда не казалось своим, они никогда не верили в возможность увеличения своих накоплений — многие подозревали, что раздувается «мыльный пузырь», и были правы. Но, в конечном счете, падение на фондовом рынке стало угрожать их жизненному уровню после выхода на пенсию, и когда это случилось, домашние хозяйства ощутили необходимость увеличивать долю текущего дохода, откладываемую
Но программы фиксированных выплат создавали еще одну, пожалуй, более серьезную проблему с точки зрения стабильности экономики. В девяностые годы фирмы, которые сохраняли свои программы с фиксированными выплатами, по-видимому, «перефинансировали» свои пенсионные программы{86}. Государство было уже давно озабочено тем, чтобы фирмы откладывали достаточно денег на выполнение обещаний, которые они дали своим работникам. Многие фирмы этого не делали — фактически обманывая своих работников — и когда они банкротились, вышедшие на пенсию работники были предоставлены сами себе, часто обречены на бедность в старости. Государство ответило на этот очевидный «провал рынка», предоставив страхование и установив нормативы того, сколько фирмы должны откладывать, чтобы гарантировать выполнение своих обещаний. Но когда денег откладывается слишком много, фирмы могут изымать средства из своих пенсионных фондов, включая их в прибыль. Если же денег откладывается слишком мало, фирмам приходится доплачивать фондам, сокращая прибыли. Нормативы, которые установило государство, исходили из чересчур «розовых» сценариев — закладывалась доходность на уровне 9 процентов, значительно выше, чем следовало из данных за прошлые годы. (Поскольку работники могут выходить на пенсию со стажем в двадцать, тридцать и даже сорок лет, значение имеют не доходность данного года, а долговременная доходность. При доходности в 9 процентов, сумма удваивается каждые восемь лет; и для того, чтобы иметь 100 долларов к 60 годам, нужно откладывать только по 6 долларов в год, начиная с 25 лет. Работодатели могут обещать большие выплаты в будущем, не изымая крупных сумм из текущей прибыли). В девяностые годы фирмы могли обещать такие астрономические суммы, поскольку их доходность была даже еще более астрономической. В условиях бума на фондовом рынке они имели исходя из своих сверхоптимистических предположений более чем достаточно денег для выполнения своих обязательств. Согласно действующим правилам они могли изымать избыточные средства из своих пенсионных фондов и включать их в прибыль. По одной из оценок 12 процентов прироста прибыли в 2000 г. было получено путем таких изъятий из пенсионных фондов. «Мыльный пузырь» на фондовом рынке способствовал тому, что эти прибыли выглядели еще большими, в свою очередь раздувая сам «пузырь». Но это был только мираж.
Когда же произошло обрушение фондового рынка, внезапно все пенсионные программы оказались сильно недофинансированными. Там рассчитывали на доходность в 9 процентов. На самом же деле доходность акций стала отрицательной — иногда очень существенно отрицательной. И становилось все яснее, что норматив в 9 процентов является чистой фантазией или стремлением выдать желаемое за действительное и должен быть пересмотрен в сторону снижения. Но более низкий норматив, даже превышающий сложившиеся в прошлом, даже для фирм, которые более осторожно инвестировали свои средства или которым просто повезло и потери их портфеля ценных бумаг были не слишком велики, означал необходимость откладывать в пенсионные программы гораздо большие суммы. При более реалистичной 4,5-процентной доходности удвоение суммы происходит за 16 лет. Таким образом, для того чтобы иметь 100 долларов в возрасте 65 лет, нужно, начиная с 25 лет, ежегодно откладывать в два с половиной раза больше, чем при ранее предполагавшейся доходности в 9 процентов. Во время бума фирмы изымали из пенсионных
фондов огромные суммы и зачисляли их в прибыль. Во время же спада фирмам пришлось отчислять деньги из прибыли в пенсионные фонды, в результате чего прибыль выглядела меньшей, меньше средств оставалось на инвестиции, и инвесторы приходили к даже более пессимистичным заключениям о результативности функционирования их столь высоко оцениваемых ранее фирм. Важность лучшего финансирования пенсионных фондов была очевидна, так же ясно было, что заложенные ранее мифические нормативы доходности нужно пересматривать. Но приведение этих нормативов в соответствие с реальностью помогало и приведению в соответствие с реальностью фондового рынка.
Масштабы недофинансирования были астрономическими. Исследование 348 компаний, входящих в индекс Стэндарт&Пур 500, использовавших пенсионные программы с фиксированными выплатами, отразило недофинансирование этих программ в размере от 184 до 323 млрд долларов (если же включить в итог и другие программы, такие как страхование здоровья, то дефицит оказывался в пределах от 458 до 638 млрд долларов). Исследование, проведенное банком Мерил Линч, показало, что список компаний, у которых забалансовые пенсионные обязательства превышали их совокупный акционерный капитал, включал такие корпорации, как Кэмпбелл Суп (Campbell Soup), Мэйтаг (Maytag), Льюсент (Lucent), Дженерал
91
Cambell Soup — крупный производитель пищевых концентратов и консервов, Maytag — производитель стиральных машин и другой бытовой техники, Lucent — инновационная компания в области телекоммуникаций, поставляет продукцию и услуги для поколения проводных и беспроводных средств связи, с 1925 г. имеет на своем счету более 40 тыс. изобретений.
Чтобы показать эти величины в перспективе, достаточно сказать, что государственная программа страхования пенсионных фондов, Корпорация гарантирования пенсионных выплат (Pension Benefit Guarantee Corporation), основанная по Закону об обеспечении пенсионного дохода наемных работников (Employee Retirement Income Security Act, ERISA) от 1974 г., располагала peзервами в 7 млрд долларов. Хотя в девяностые годы Корпорация гарантирования пенсионных выплат имела профицит, после того как «пузырь» лопнул, она оказалась в дефиците, и в настоящее время создается впечатление, что выкуп ее долгов государством неизбежен. Парадоксально, что именно тогда, когда множатся свидетельства скверного управления частными пенсионными фондами, администрация Буша начала кампанию за частичную приватизацию Системы социального обеспечения — единственной части пенсионной системы, которая на сегодня функционирует вполне удовлетворительно.
КАК ПОМОЧЬ ИНДИВИДУУМАМ В УПРАВЛЕНИИ ИХ ПЕНСИОННЫМ РИСКОМ
Хотя финансовые организации много говорят об управлении риском, они не справляются с управлением собственным риском, и их рекомендации корпорациям фактически подвергали возрастающему риску всю экономику и наемных работников. Мы в администрации Клинтона серьезно рассматривали задачу управления риском, т.е. обеспечения повышенных гарантий пенсионных выплат в мире возрастающих рисков. Предлагались две инициативы, заслуживающие внимания.
ПЕРЕНОС ПЕНСИОННЫХ ПРАВ И ИЗДЕРЖЕК
Первое изменение пенсионной системы отражало наш анализ сдвигов на рынке труда. Совет экономических консультантов понимал, что наша экономика развивается в новом направлении. Индивидуумы более не работают на единственного работодателя на протяжении всей жизни, но чаще переходят с одного рабочего места на другое. Стремительный темп изменений указывает на то, что фирмы будут возникать и гибнуть, а рабочие места быстро реконструироваться. Мы нуждаемся в переходе от размышлений о традиционных методах защиты рабочих мест к обеспечению пожизненной востребованности работника. Разумеется, работники — в особенности неквалифицированные — будут в невыгодном положении относительно своих работодателей. Роль государства состоит в том, чтобы обеспечить ситуацию, при которой работодатели не могут воспользоваться преимуществами этого ассиметричного распределения сил.
Пожизненная востребованность означает, например, что мы должны иметь систему образования, обучающую людей, как надо учиться, сопровождаемую пожизненной переквалификацией. При долгосрочной занятости фирмы имели стимулы принимать на себя часть этой задачи. Но то обстоятельство, что теперь работник перемещается с одного рабочего места на другое, означает, что отныне этого больше не будет. Аналогично, если работник трудился на единственного работодателя, ему имело смысл добиваться, чтобы тот позаботился о его пенсионном обеспечении. Но если работники перемещаются от одного работодателя к другому, то становится очень важным, чтобы пенсионные программы были переносимы (пенсионные права обладали свойством переносности), и одна из наших инициатив была нацелена именно на это.
С ростом значения малых фирм в экономике важную роль начало играть также обеспечение умеренности издержек пенсионных программ. Исторически в Америке сложилась очень сложная правовая структура регулирования пенсий. Лежавшие в ее основе побудительные мотивы были хорошими: стремление обеспечить «справедливое отношение ко всем», т.е. положение, при котором высший менеджмент компании не просто использовал былое льготное налогообложение пенсий для получения крупных пенсионных выплат самому себе, но и давал возможность получения соразмерных выплат рядовыми работниками, для которых в некотором роде пенсия имела гораздо большее значение. Однако вследствие этого издержки пенсионных программ стали для малых фирм непереносимо высокими, гонорары юристам и другие трансакционные издержки, связанные с учреждением программы и открытием соответствующих счетов, а затем их поддержкой и обеспечением их соответствия с правовым регулированием, исчислялись в сотнях долларов на одного работника.