Рейс в одну сторону
Шрифт:
– Какого еще пациента?
– Обыкновенного - потенциального,- улыбнулся Полозов.
– Но я уверен, что до этого не дойдет, если, конечно же, вы будете себя хорошо вести.
Альфред почувствовал, как по плечам пробежал холодок.
– Хорошо вести?
– повторил он.
– А что здесь такого?
– развел руками Полозов, - Хорошее поведение всегда говорит в пользу потенциальных пациентов, которые, со временем, перестают быть таковыми и вновь
Трясогузов молчал, подавленный и неспособный как-либо спорить с этим страшным человеком.
– Впрочем, я могу вам с уверенностью сказать, что вы уже неплохо справляетесь со своими эмоциями, и вам остается только следовать правильным курсом. Вы меня понимаете, Альфред Семенович?
– Очень хорошо понимаю, - ответил Трясогузов. Его била внутренняя дрожь, но он не мог показать этого Полозову, чтобы тот не сделал еще каких-нибудь выводов, свидетельствующих не в пользу Альфреда.
– Так значит, на том и порешим: ведем себя хорошо, воспринимаем любую ситуацию спокойно, и никому, с этого момента, не грубим, понятно?
Трясогузов молча кивнул. Полозов, словно ждавший этого подтверждения, тут же встал и мгновенно вышел их столовки. Альфред даже не успел увидеть его спины, когда тут же оглянулся, чтобы бросить ему в след какое-нибудь проклятие.
Глава 33
Королев шел на, мелькнувший в темноте, свет искр, совершенно не страшась за свою судьбу. Не пройдя и ста метров, увидел фигуру Ивана Петровича, прислонившегося к стене туннеля: ждал, чтобы... "Чтобы мне помочь?" - спросил себя Королев, и не найдя ответа, невольно прислушался к гулким ударам своего сердца, которые стали слышны по мере удаления от грохота работавших гребных винтов.
Дойдя до недавнего своего проводника, Королев остановился и в упор посмотрел на Ивана Петровича. Тот глядел на него в ответ. На секунду Королеву показалось, что из глаз проводника льются слезы, едва заметные в такой темноте. Они стояли друг напротив друга, не решаясь двинуться вперед или назад. Королев не мог понять, кто сейчас перед ним подпирает стену: пробравшийся на объект диверсант, или призрак, что вообще невозможно? Как теперь поступить, зная, что в любую минуту можно получить нож под ребро или пулю в лоб, а, может быть, накинется старое привидение на человека, да и придушит его невидимыми руками? Более чудовищных преступлений Королев выдумать больше не мог, поэтому, перекрестившись, толкнул тележку дальше и прошел мимо Ивана Петровича. Тот стоял, не двигаясь с места, и лишь голова его, с блестевшими от слез глазами, медленно поворачивалась вслед за уходившим от него слесарем. Королев боялся смотреть в сторону проводника, а, тем более заговаривать - уж лучше так, молча пройти - авось отстанет. Пусть это и смотрелось наивно, но для Королева это было единственным выходом - не реагировать на диверсанта-призрака, а идти только вперед. Он так и шел мимо, ни разу не оглянувшись. Проводник-призрак даже не кашлянул и, кажется, больше не курил. Королев знал, что Иван Петрович всё еще смотрит, не отрываясь, ему в спину, и хочет только одного: разговора, ну или еще чего, о чем приходилось лишь догадываться.
Как только слесарь дошел до платформы, начал загонять туда телегу. Напрягая последние силы, при помощи мелких толчков, вкатил телегу на металлический лист платформы и, взявшись за выдвижные перила, нажал кнопку вызова, расположенную на дальней правой стойке. Платформа поехала наверх. Если бы в тот момент он оглянулся назад, чего ему не хотелось делать, дабы не сталкиваться взглядом с Иваном Петровичем, Королев увидел бы, что, как только платформа оторвалась от пола, тут же, позади него, мелькнула
Платформа выехала, наконец, на поверхность, остановившись на уровне пола слесарки. Резкая остановка встряхнула Королева, но он не проснулся - разбудили его толчки в плечо. Он открыл глаза и увидел лохматую голову Егора. Тот несколько раз мотнул Королева из стороны в сторону. Петрович машинально кивнул, намекая, что он уже здесь, и неплохо бы Егору от него отстать.
Королев, слегка шатаясь, встал на ноги, еще не вполне отойдя ото сна. Он взялся за ручку телеги, и толкнул ее с платформы. Ничего не получилось: короткий сон не дал ему сил, и он жестом попросил Егора помочь сдвинуть телегу с места. Егор помог, не произнеся ни слова.
Когда они откатили телегу, в тот же миг Петрович почувствовал запах сигаретного дыма. Он подумал, что это, наверное, его халат провонял, когда курил провожатый. Но потом, случайно оглянувшись, и зацепив взглядом интерактивное окно, Петрович вновь увидел в нем чайку, обследующую видеокамеру. Он тут же забыл и об этом дыме, и о призраке-диверсанте, и вообще, весь нижний уровень с его машинным отделением были теперь так далеко, и так давно, что можно, наконец, вздохнуть спокойно, помечтав о кровати и безмятежном сне.
Птица, суетливо копошившаяся возле камеры, интересовала его несколько секунд. Резкий тычок в бок вывел Королева из полудремы.
– Ну, ты как?
– спросил Егор.
– Нормально, - ответил Королев, отворачиваясь от "окна".
– А где все?
– спросил он, заметив, наконец, что в слесарке, кроме них двоих, никого нет.
– Ужинать ушли, а потом - на боковую. Долго же тебя не было - заблудился, что ли?
Королев ничего не ответил, и лишь спросил:
– Куда теперь ее везти?
– Наверное, на склад. Тимохин, на этот счет, никаких распоряжений не давал, но думаю, здесь ей не место, во всяком случае, лучше, если этот хлам не будет мозолить глаза, согласен? И еще, Тимохин просил передать: как только вернешься, опустить тебя до комнаты отдыха, пусть, говорит, сил набирается.
– Заботливый, значит, - кивнул Королев, думая о чем-то своем.
– Да, он у нас такой, - ответил Егор, и уже намылился, было, залезть в свою сумку. Королев смекнул, что парень собирается достать планшет и погрузиться в виртуальный мир.
– Ладно, тогда я поехал, - сказал Петрович.
– Есть у тебя пропуск от склада?
– Ну, да - Тимохин оставил, на всякий случай.
– Похоже, именно этот случай он и предвидел, - глухо отозвался Королев, подгоняя телегу к выходу.
– Открой дверь, чтобы не задерживаться.