Рейс в одну сторону
Шрифт:
– ... он полагает, я это твердо знаю, что ему ничего не поможет. Самое удивительное, что он, при этом, хлопочет за своего товарища, который тоже уверен, что неизлечимо болен. Вы понимаете, как им обоим, на Пику, промыли мозги?
– Они оба с Пику?
– удивилась Кондрашкина.
– Ну, да - это те самые, которых на днях Пушкин привез.
– Ах да, старина Пушкин!
– вспомнила что-то Маргарита.
– Давненько я о нем не слышала.
– А что вы должны были слышать? Бороздит моря и океаны, помощник капитана, и, по-прежнему,
– Теперь вы начинаете меня доставать?
– спросила она, метнув в него молнии.
– Как говорится, что посеешь, моя милая, то и пожнешь. Да, чего-то мы сегодня долго болтаем, и всё не по делу, правда?
– он посмотрел на часы.
– Так что там с вашим пациентом?
– вновь спросила Маргарита, тоже мельком взглянув на свой циферблат.
– Ну, в общем, вчера был первый сеанс, неофициальный, правда.
– Как всегда, - понимающе кивнула Кондрашкина.
– Да. Так вот, результатом я доволен - реакция есть, правда, он сам еще этого не понял. А так, я уверен, что если приложить максимум усилий, то можно сдвинуть камень с места.
– Только сами не двиньтесь при этом, пожалуйста, - она слегка покачала головой.
– Марго, вас так прочно держит прошлое: отпустите же вы его - пусть уходит далеко и надолго.
– Стараюсь, Семен Павлович, стараюсь. Так и что же требуется от меня?
– Я бы хотел, чтобы вы провели некоторые анализы. Человечка я вам отправлю, скажем, сегодня, ближе к полудню. Ну и вы там, своими методами, проведите полную диагностику, насколько это, конечно возможно. И, еще раз повторюсь, можете спокойно плевать на местные законы - они же именно так с вами и поступили, правда?
Маргарита откинулась на спинку дивана и устало посмотрела на Полозова.
– Во-первых, моя смена на сегодня закончена. Во-вторых, вы знаете, как это опасно, и, тем более, если они взялись за мной следить, во что я с трудом могу поверить, тогда, не знаю...
– Зато я знаю, чем заканчиваются подобные вещи!
– грубо ответил Полозов.
– Так, Марго, я устал и хочу спать, до свидания! И да, ждите клиента в свою смену, и можете не благодарить.
– Ну, до свидания, - ответила она.
– Провожать не надо.
– И не стану заниматься такой ерундой!
– крикнул ей Полозов, когда она закрывала дверь, и вновь сел за стол.
Маргарита вышла из кабинета. Теперь она понимала, что чуть не совершила ошибку, заранее настроившись на то, что сообщит о происшествии в медкабинете начальнику объекта, пусть тот и видел в ней свою покойную дочь. "Бред какой-то" - прошептала она, теперь понимая, что это была элементарная уловка, чтобы она ничего не вздумала затевать против него, если вдруг решит от него отступиться. Только почему вдруг ему пришла в голову такая мысль, ведь, она ни единым своим поступком не дала понять, что настроена против его деятельности? Ей всегда нравилось здесь работать. Она чувствовала, что нужна людям и люди нужны ей. Но теперь, похоже, всё катится в пропасть, и надо постараться, хотя бы теоретически, удержаться за ее края. Как же это противно, осознавать, что теперь ты под прицелом, и в любую минуту они могут сделать всё, что им взбредет в голову. Есть, правда, одно оправдание в пользу начальника: испытуемый мог элементарно перепутать кабинеты и, тем самым, попасть к ней. А начальник, получается, ни при чем. Но это еще надо доказать, а для этого нужно время и внимание, которое ей не хотелось уделять тому, что не касалось её работы.
Она медленно шла по коридору, вдыхая прохладный воздух, пахнувший утренним морем: кондиционеры с "умной" подачей воздуха, сохраняли все запахи, которые содержались в окружающей среде, и передавали их внутрь объекта.
Маргарита успокоилась в плане ненаписанного письма: теперь не нужно никому ничего докладывать. Единственная проблема, которая оставалась нерешенной, это рапорт охранника о ночном происшествии, если, конечно же, у них была заведена подобная практика, о чем Маргарита как-то не задумывалась. "Надо узнать у этого сони, что он успел передать своему старшему" - подумала она и пошла быстрее, чтобы успеть до общего пересменка, когда вместе с ней, менялся и тот охранник.
Глава 35
Серое огромное облако, просочившись сквозь едва видимые щели стального пола, вылезло наружу и, окутав собой задремавшего молодого человека, начало душить его невидимыми руками. Егор кашлял, но никак не мог проснуться, а серое подобие чужеродных рук все сильнее и сильнее смыкалось на его горле, вдавливая кадык все глубже, и, наконец, с громким хрустом сломало шейные позвонки. Тело Егора вмиг обмякло и завалилось на стол. Серое нечто аккуратно поддержало еще теплое тело, не дав упасть ему на пол, чтобы никто не услышал, что здесь творится. Бережно уложив труп на стол, облако тихо поднялось вверх и "посмотрело" на свою работу от уровня верхней стороны интерактивного окна, словно проверяя, как сделано дело. Потом оно, еще раз, обогнув стол, вернулось туда, откуда вылезло - к железным пластинам, закрывавшим платформу. Облако, медленно, заталкивая свое "тело", уползало обратно, в черный колодец - пора было возвращаться туда, где оно впервые "родилось", на нижний уровень, где работали гребные винты, и было много живых людей, только доступ к ним был затруднен - среди них работал бывший священник, знавший кое-что об этом и других призраках.
Тело Егора пролежало всю ночь нетронутым. Никто так и не появился в слесарке до самого утра. Когда, с первыми лучами солнца, появившимися в интерактивном окне, дверь слесарки открылась, на пороге стоял Тимохин, о чем-то думавший по дороге сюда. Новый заказ, поступивший вчера днем, когда Королев был в то время на нижнем уровне с полусотней медных болтов, снова предусматривал участие всего коллектива в его выполнении.
Тимохин открыл дверь. Глядя себе под ноги, он не сразу заметил, что лежит на рабочем столе, за которым вчера Королев пилил медные болванки. Задумчивость Тимохина поразила бы любого человека, окажись он в тот миг в слесарке. Бригадир, постояв на месте минуту, оглянулся на входную дверь, и, хотел было, выйти из помещения, как вдруг, с того самого рабочего стола на пол упала сумка Егора. Планшет, охваченный матерчатым ремнем, пополз вслед за сумкой, и, не удержавшись на столе, упал на пол, стукнувшись пластиковым углом о бетонные плиты, выстилавшие всю поверхность. Лопнул экран планшета, раздробился пластик - кончилась виртуальная жизнь... И только тут Тимохин обернулся и увидел, что лежало на столе. Его глаза становились всё больше и больше. Он хотел закричать, но горло вдруг чем-то сдавило, и из давно нечищеного рта донеся лишь беспомощный хрип, будто его душили точно так же, как несколько часов назад душили Егора. Он только мог схватиться за голову и присесть...
Так он и сидел, пока не подошла остальная бригада. Пришли все, кто был приписан к слесарной мастерской. Первым вошел Сергей, потом Никита, а последним пришел, Королев. Он не выспался за сегодняшнюю ночь: его будто кто-то толкал в бок с десяти вечера до шести утра, и тряс за плечо, как вчера это делал Егор, когда Королев поднялся из черного колодца.
Все увидели сидящего на полу Тимохина. Сергей, поначалу, улыбнулся, но, как только его глаза поднялись чуть выше, он увидел рабочий стол. Потом этот стол заметили и все остальные. Сергей молча смотрел на тело, и беспомощно открывал свой рот. Остальные работники просто оцепенели, не имея сил сделать хотя бы шаг к страшной утренней находке.