Рейс в одну сторону

Лопатин Федор

Егор, аккуратно поставив сумку на пол, открыл дверь слесарки, и, выбежав в коридор, дошел до склада, по пути доставая другую пластиковую карточку из верхнего кармана халата. Как только его рука начала подносить пропуск к считывателю, тут же, за спиной, раздался визгливый голос Валерия:

– Стоять на месте!

Егор резко отдернул руку. Королев, едва подкативший телегу к двери слесарки, не узнал голоса Валерия, и подумал, что это очередная шутка Тимохина, который в последнее время вел

себя так, будто находится на грани нервного срыва, или же настроил себя на то, что ему нечего терять, кроме работы, которую у него непременно отнимут. Вот и сейчас Королев подумал, что Тимохин, мастерски поменяв голос, опять кривляется, пытаясь себя развеселить, к явному неудовольствию окружающих, на которых бригадиру было плевать. Несколько человек шли в этот момент по коридору, но, заметив издалека неприятную сцену, тихо, по стеночке обошли это странное место.

Выглянув в проход, Королев увидел, что это верещал Валерий. В руке он держал что-то вроде тонкой резиновой дубинки, которые Королев видел только по телевизору. Он явно угрожал Егору ударить этой дубинкой, если тот не отойдет от склада. "Да, что на него нашло?" - подумал Королев.

– Вы что от него хотите?
– крикнул он Валерию.

Тот, не реагируя на слова Петровича, продолжал бешеными глазами смотреть на Егора и, кажется, приготовился уже ударить.

Королев подбежал к Валерию и выхватил дубинку из его побелевших рук. Тот, очевидно, не ожидал такого резкого поворота, когда подчиненный взбунтуется и будет проявлять к нему, официально назначенному куратору новичков, агрессивные действия, каковыми он не считал свои собственные, когда размахивал дубинкой перед лицом Егора.

Королев отошел подальше от взбешенного Валерия и, посмотрев на внушительный инструмент, необходимый для примирения и согласия, отбросил дубинку подальше в противоположную от Валерия сторону.

– Что вы от него хотите?
– вновь выкрикнул Королев.

Валерий вдруг из красного превратился в бледного. Его губы мелко задрожали и он, пытаясь что-то сказать, рухнул на пол. Он не двигался. Королев, не ожидавший такой развязки, бросился в слесарку, и пробежав глазами список телефонов, висевший на стене, набрал номер медицинской службы. Когда ему сонным голосом сказали "аллё", он крикнул в трубку:

– Тут человеку плохо! Он без сознания! Или умер, не знаю!

– Вы где, и с кем плохо?
– спросили на том конце провода.

– Я в слесарной мастерской!

– Сколько лет пострадавшему?
– раздался в трубке спокойный голос, будто речь шла о чем-то отвлеченном, что требует долгих томных раздумий.

– Да какая разница?
– вскричал Королев, - не знаю я, сколько! Приходите немедленно - может он при смерти!

– Ах, так это мужчина!
– сказали вновь, по-прежнему, сонным голосом.

–

Вы там совсем, что ли, мышей не ловите? Я вам русским языком говорю: человек при смерти, или без сознания - я не врач, поэтому не знаю... Да какого вообще черта? Вы придете, или нет?

– Конечно, приду, куда мне деваться?
– ответил голос. Королев так и не понял, кто с ним говорил: мужчина, женщина или робот, которому в электронную башку впихнули специальную программу, когда он на срочный вызов должен отвечать вот таким дурацким, полным спокойствия, голосом.

Королев бросил трубку и вновь подбежал к Валерию. Егор присел, наклонившись над ним.

– Ты знаешь, по-моему, он не дышит.

– А ты откуда знаешь?

– Руку поднес - тыльной стороной: никакого тепла я не почувствовал.

– А, может, пульс пощупать?
– предложил Королев.

– Может и пощупать, - кивнул Егор и приложил два пальца к шее Валерия.
– Не-а, ничего не пульсирует. Наверное, он всё-таки, гикнулся.
– он поднял на Королева растрерянный взгляд, а потом посмотрел куда-то далеко за его спину.
– Вон, бежит уже, - сказал Егор.

Королев оглянулся. В самом деле, по коридору мчался маленький толстый человечек с большим портфелем под мышкой. На шее у него болтался стетоскоп, что вмиг напомнило Королеву эпизод из какого-то старого советского фильма, где все врачи именно так и выглядели.

– Где больной?
– спросил, запыхавшимся голосом, подбежавший медработник.

– Вот он лежит, - удивленным голосом ответил Королев, не понимая, почему тот не видит очевидных вещей: человек, во весь свой рост лежит на полу, не двигая ни рукой, ни ногой.

– А, прекрасно!
– ответил медик.
– Сейчас мы вас послушаем, - сказал он и вставил в своих уши "оливы" стетоскопа.

– Ну, что ж, - сказал он через минуту, - сердце в переделах нормы. Я хотел сказать, в пределах его, то есть больного, нормы. Бьется с частотой сорок ударов в минуту - ослаб, наверное. Вы не видели, в каком состоянии он был до того, как очутился на полу?

Королев не знал, что и сказать. Но тут на выручку пришел Егор:

– Да в нервном он был состоянии. Я бы даже сказал, в бешеном.

– Ах, вон оно как!
– закивал медработник.
– Ну, в таком случае, всё ясно: нервное потрясение, которое и привело к глубокому обмороку. Так, - обратился он к Королеву, - вы сейчас наберите номер 333-222 и попросите, только вежливо, пожалуйста, пусть пришлют двух санитаров с носилками: будем откачивать.

Королев рванул в слесарку, набрал нужный номер, рявкнул в телефон, чтобы срочно выслали двух дармоедов с носилками и, бросив трубку, вернулся к медику.