Режим бесконечной функциональности
Шрифт:
Они залезли последними, офицер захлопнул двери, и машина медленно поползла вниз.
Павел оглянулся на подругу. Та села, демонстративно поджав губы и не смотря на него.
– Хватит, – тихо сказал он. – Залечивай своё самолюбие и начни думать головой. Твой робот далеко не тот, кем кажется.
Кира стряхнула с куртки капли воды и с сарказмом спросила:
– Да неужели? И кто же он, по-твоему?
Павел оглянулся по сторонам, но на них почти никто не обращал внимания. Люди сидели в молчании, некоторые впереди переговаривались, и только двое, напротив, бросали на них редкие
– Я думаю, он специально ждал нас, а вся ситуация с водителем была подстроена.
– Да ну? – отозвалась Кира. – Людей часами держали на жаре только из-за нас? Чтобы узнать, что ты любишь кофе, а я – фанат роботов?
– Не только.
– Твои умозаключения потрясают.
Павел почувствовал, что начинает злиться.
– Оставь сарказм для своего нового друга, ясно тебе? Ты и так слишком много о нас рассказала. Думаешь, всё случайно? Он случайно оказался рядом и случайно тебя узнал? С каких пор ты стала верить в сказки?
Кира недовольно посмотрела на него.
– Твоя паранойя прогрессирует, слышишь меня? Таких наёмников, как мы, во всех Системах тысячи. Зачем ему я?
– А кто сказал, что он нацелен на тебя?
На чужом лице промелькнуло недоумение. Она несколько секунд смотрела на него своими светлыми глазами, а потом, запрокинув голову, издевательски захохотала.
Все люди в машине обернулись, смотря на неё.
– Рот закрой, – сказал он, и чужой смех резко прекратился.
Кира опустила голову, и теперь в её взгляде не было ничего, кроме злобы.
– Надеюсь, когда ты найдешь её, она будет уже мертва, – громко сказала подруга и издевательски улыбнулась.
В первую секунду он думал её ударить. Так сильно, чтобы гримаса её лица отпечатается у него на кулаке, а потом его захлестнула злоба.
Эта близорукая фанатичка никогда не понимала, что ею легко манипулировать. Не прошло и двенадцати часов, как она познакомилась с роботом, а уже готова предать ради него?
Павел молча отвернулся к дверям, стараясь сохранить лицо.
Она никогда не верила ни в его поиски, ни в его способности, считая, что он придаёт всему слишком большое значение. Интересно, что она почувствует, если он скажет: «Ральф умрёт в этом месяце». О, он с удовольствием посмотрит на её перекошенное горем лицо, и не забудет ни её слов, ни её злобы, и вернёт всё с процентами совсем скоро.
Оставшуюся дорогу до Базы они не разговаривали. А он в молчании лелеял свое самолюбие, затылком чувствуя чужие взгляды.
Глава 2. Карты
Павел пожевал травинку, наблюдая, как очередной кадет шумно идет через кустарник. Мальчишка взял палку и стал хлестать ею в разные стороны, специально привлекая к себе внимание. Сквозь деревья впереди проглядывало поле с имитацией дома и «часовым» на посту. Павел засек время, оставаясь лежать.
Мальчишка ушёл через пару минут, оставляя после себя затихающий шум. А следом он наконец разглядел засаду: кадет плохо замаскировался и часть камуфляжа невыгодно выделялась в листве. Второй кадет показался через десять минут, когда решил сменить место дислокации и побежал в сторону валежника.
Павел просмотрел по деревьям, но больше никого
Двоих противников на тридцать метров можно считать подарком. Он выждал не меньше десяти минут и снялся с места.
Он полз, пока местность не позволяла подняться, а после короткими перебежками двинулся на юго-запад; повернул на юг и по дуге выполз к кромке леса. За очередным кустом передвинул бинокль на глаза, смотря на часового: тот был далеко, но даже ползти в траве по полю было эффективней, чем лезть напрямую.
Павел просмотрел по деревьям и метров за двадцать увидел почти у самого верха петлю, а следом и бойца. Судя по форме, то был курсант, который спрятался так, чтобы нельзя было разглядеть с поля. Вот только про тыл забыл.
Он просмотрел оставшуюся местность и, никого не найдя, двинулся к нужному дереву. В тени достал из мешка шнур, закинул за сук чуть выше головы и обвязал по спирали. Переполз к кусту и зацепил за несколько веток, потом дальше – через сухую листву и мелкую поросль. Вынул из рукояти ножа карандаш с кремниевой сердцевиной, чиркнул по стволу ближайшего дерева и поджёг веревку. Шнур загорелся моментально, от искр зачадила листва, и вскоре послышался треск сухих веток.
Павел двинулся к кромке леса. Курсант выбрал плохое место для наблюдений: за шумом в макушках деревьев сложно услышать выстрел, не то что надвигающийся пожар. Единственное, что поможет ему, прежде чем тот увидит пламя, – запах.
Павел залег с подветренной стороны, считая секунды, пока курсант спустится. Прошло не меньше пяти минут (огонь уже лизал кусты, а кора дерева тлела на середине), как сверху скользнула верёвка и парень прямо через огонь полез вниз. Когда до земли оставалось чуть больше метра, он не выдержал и разжал руки, падая спиной в кусты.
Павел закатил глаза.
Мальчишка встал и, не оглядываясь по сторонам, побежал на восток, а он начал сбрасывать лишнюю маскировку.
Огонь задавался сильнее. Там, где было больше травы, Павел вылез на поле и направился в сторону «часового». Постепенно, за полчаса, то перебежками, то по-пластунски добрался до нужного места.
Кромка леса за его спиной была охвачена дымом. «Часовой» периодически косился в ту сторону, но всё равно совершал обход голограммы.
Павел последний раз, не торопясь, осмотрел округу, раскрепил ножны и снялся с места. Когда часовой в очередной раз отвернулся, Павел, нагнав его со спины, схватил и ударил рукоятью в шею.
– Мёртв.
Кадет крупно вздрогнул и предпринял попытку вывернуться. Павел отпустил его и убрал оружие. «Часовой» развернулся и неодобрительно посмотрел на нож, но промолчал.
Он стал отряхиваться, а мальчишка через несколько секунд дёрнул его за рукав.
– У меня нет карты, – сказал Павел, догадавшись, чего тот ждёт.
«Часовой» приподнял брови в удивлении и сделал несколько непонятных пассов руками. Павел решил не обращать внимания и отвернулся к горящему лесу. При достаточной слаженности работы нескольких водных площадок такой огонь можно потушить за пару минут. Все задачи, которые стояли перед ним, он выполнил, а о возможных потерях речь не шла.