Ричард Длинные Руки – эрцфюрст
Шрифт:
— Ваше высочество?
Я кивнул на кресло.
— Барон, обойдемся без формальностей, мы не на приеме. Скажу честно, наступает очень важный момент… от которого меня заранее трясет, как медведь грушу. Хотя, конечно, я улыбаюсь как дурак, это повышает работоспособность населения на два процента и обороноспособность на целых шесть.
Он ничего не понял, смотрел весьма встревоженно.
— Что за момент? Еще опаснее того, когда пираты вдруг хлынули на берег такой массой?
— Намного, — сказал я нервно. — Там деваться было некуда, пришлось драться, а здесь
Он насторожился.
— Армию?
— Да, — сказал я твердо. — Армию нового типа. Из тех людей, которых мы готовили здесь последние месяцы. Королевскую армию!
Он переспросил:
— Но, раз уж мы здесь одни, то… лично вашу?
Я поморщился.
— Понимаете верно, хотя слово «королевская» говорит о том, что принадлежит королевству, а не составлена из отрядов отдельных лордов, которые те в любой момент могут отозвать, и я воспрепятствовать не смогу.
Он подобрался, кожа на лице натянулась, быстро что-то просчитал, покачал головой.
— Не получится.
— Почему.
— Я барон, а возглавлять армию может разве что герцог.
— Ришар в Гандерсгейме был графом!
Он напомнил:
— Ему отказались подчиняться герцог Ульрих и герцог Готфрид со своими немалыми войсками, что позволило варварам сопротивляться намного дольше. А я даже не граф.
— У вас не будет в подчинении герцогов, — сообщил я. — У них свои задачи. Вы поведете армию совсем иного типа. Да что вам объяснять, вы сами создавали учебные лагеря и знаете новые принципы комплектования… Это будет абсолютно послушная и управляемая армия.
Он подумал, покачал головой.
— У вас есть еще два абсолютно преданных вам полководца. У них, в отличие от меня, большой опыт руководства большими массами войск.
— Стальграф Филипп Мансфельд и рейнграф Чарльз Мандершайд? — спросил я.
— Да.
— Хороши, — согласился я, — но, к сожалению, их армии нельзя посылать ни в Варт Генц, ни в Скарлянды. Могут воспринять как нападение врага. Зато в Сен-Мари они как раз на месте: северные рыцари воспитаны в пуританском духе и верности суровому образу жизни. Они будут постоянным сдерживающим моментом, что не позволит сен-маринцам снова удариться в разгул, похоть и увлечение черными мессами.
Он кивнул.
— Да, теперь и усилившаяся церковь будет их поддерживать…
— Не усилившаяся, — напомнил я, — а возрожденная! Здесь ее вообще не было до нашего вторжения.
Он посмотрел на меня с уважением, коротко усмехнулся.
— И как вы всех нас сумели подбить на такую авантюру, как вторгнуться в Сен-Мари? Ваше высочество, с вашего позволения соберу армию в течение недели!
— Не торопитесь, — сказал я. — Армия, еще раз напоминаю, должна быть цельной и монолитной. Только конное войско, пикейщики, лучники, арбалетчики, ратники… Никаких крупных вкраплений в виде армландцев, турнедцев или любых других землячеств! Всех должно быть примерно поровну, и все должны быть перемешаны особенно тщательно.
Он снова кивнул.
— Их перемешивают по вашему
— Через две недели, — сказал я. — Если дороги еще не подсохли, то через месяц. К сожалению, железная дорога пока не протянута даже через Армландию, а то бы отсюда и до Турнедо за несколько часов…
Он замолчал, не зная, пошутил ли я насчет такой дикой скорости, потом сказал осторожно:
— Конечный пункт?
— Древоград, — сказал я. — Главный город Скарляндов, сделаем его столицей. Но, конечно, крупные отряды разместим в ключевых местах по стране.
— Вы назовете их на месте?
— Даже раньше, — пообещал я. — Ваша армия будет называться… сейчас придумаем… ага, Великая и Победоносная, Овеянная Славой Побед… Если спросят, что за победы, напомните о боях в Гандерсгейме.
Он возразил:
— Так мы же ее только что формируем!
— Неважно, — сказал я, — отдельные отряды или люди участвовали? Вот и достаточно. А, еще важно — Скарляндская!.. Великая Скарляндская армия.
— Может, — предложил он, — Армия Скарляндии?
— Тогда, — ответил я, — Великой Скарляндии. Изготовить побольше роскошных знамен, на них изобразить гербы и девизы короля Улагорна Скачущего.
— А какие они?
Я отмахнулся.
— Если не отыщутся в древних книгах, то реконструируем и покосплеим. Если же вдруг в самой Скарляндии знатоки укажут на несоответствия, сразу же поправим. Поблагодарим и поправим. Еще хорошо бы какой-нибудь особый военный гимн, например «Прощание скарляндки» или марш Преображенского полка, все-таки мы попреображенили, в смысле — преобразили армию… Главное, чтобы при виде вашей армии сердца скарляндцев таяли от восторга, чтоб кричали женщины «ура» и в воздух лифчики бросали.
Он спросил в недоумении:
— Что такое лифчики?
— Трусики, — поправил себя я. — Тьфу… трусиков тоже нет, заработался я что-то… ах да, чепчики, я хотел сказать. И в воздух чепчики бросали в восторге, бесстыдно открывая волосы, что весьма возбуждающе для мужчин, сладостное зрелище, а в обмен на экстаз и чувство подъема отдадут нам всего лишь свою суверенность, которую не увидать и не пощупать, в то время как шелк наших победоносных знамен можно потрогать, а громкие победные песни велю исполнять на всех перекрестах.
— Из нас певцы неважные, — предупредил он.
— Пошлю с вами отсюда, — ответил я. — И выделю сумму для финансирования местных. Пусть разучат и поют.
— О нас?
— Зачем о нас, мы скромные воины Христа. О Великой Скарляндии!
Он поднялся, поклонился, а потом вытянулся, что для него несколько нехарактерно.
— Я приступаю?
— С Богом, — сказал я.
Глава 5
Он вышел, весь непривычно почтительный, а это же Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля, который при каждой возможности хоть чуточку да уедал меня, чтобы я не слишком возлифтивался в эмпиреи…