Ричард Длинные Руки – гроссграф
Шрифт:
Он не удивился вопросу, хотя какие вроде бы новости у человека, спавшего в шатре.
– Поздравляю с гроссграфством, - сказал он бесстрастно.
– Теперь это уже бесспорно.
– Ого, - сказал я.
– Впервые вы меня… так? Какие-то новые сведения?
– Нет, - ответил он и присел со мной рядом.
– По сути, из нежелающих признавать вашу власть остался только граф Фондлер. Думаю, если к нему подступиться с таким вот войском, он тут же велит открыть ворота.
– И все?
– Еще леди Изабель, - сказал он.
– Муж уехал куда-то и пропал, она правит в его отсутствие.
– Действуйте, - одобрил я.
– Тогда я поднимаю войско?
– спросил он.
– И закончим эту моментальную кампанию, которую вы почему-то называете затянувшейся.
– Потому что я мысленно ее уже давно закончил, - огрызнулся я.
– И занимаюсь тем, чего никто не делал! А захватывать замки и земли… что тут особенного? Всю историю этим только и занимались. Но… нафига?
И снова мы мчались во главе грозного отряда, набирая скорость, и снова странная музыка начала звучать в грохоте копыт. Умом я понимал, что это не та музыка, не моя, но она гремит все громче, подчиняет себе, и я уже поглядывал по сторонам налитыми кровью глазами в поисках противника, с которым бы скрестить меч, которого одолею, повергну под копыта своего коня, над телом которого прокричу страшным голосом боевой клич…
Справа и слева несутся, пригнувшись к конским гривам, Растер и Макс. На их лицах то же упоение горячей скачкой, восторг и страстная жажда, чтобы вот так с ходу вломиться в ряды врага, рубить, сечь и повергать.
Мелькнула мысль, что, если по дороге навстречу так же скачут воины какого-нить удельного барона, мы сперва сразимся, а потом немногие уцелевшие, протрезвев от потери крови, будем пытаться понять, из-за чего все-таки сцепились.
Слева проплывают развалины замка. Уцелела только башня, бойницы смотрят узкими темными щелями. На камне оконных проемов ржавые потеки истлевшего железа решеток, от донжона груда битого кирпича, а еще уцелел выступ каменного мостика на высоте второго этажа.
Почудилась быстро мелькнувшая тень, в нашу тройку вклинился барон Альбрехт, он уловил мой взгляд и отмахнулся.
– Разбойники…
– И что?
– спросил я.
– Так и позволяют им сидеть на виду? Я думал, разбойники таятся.
Он сказал хмуро:
– А кому за ними гоняться? С той стороны сэр Уитли, с той - сэр Пендранель. Эта пустошь кому-то да принадлежит, но пока оба тягаются за то, чей род древнее, разбойники могут грабить села их крестьян в открытую.
Я покачал головой.
– Намекаете, что теперь это мои проблемы? Нет уж, я гроссграф, а не шербургский зонтик… то бишь шервудский шериф. Лев мух не ловит. Установим контроль над Армландией, разбойников будем вылавливать и вешать, пока не возьмутся за работу.
Он посмотрел с недоверием.
– А тех разбойников, что бросят грабить и станут, к примеру, кузнецами, вешать не будете?
– Нет, конечно, - ответил я.
– Кузнецы всем нужны.
– Но ведь грабили же!
Я вздохнул:
– Заблуждения молодости, максимализм юности. Объявим амнистию в мою честь. Или в честь вон того дерева, важна суть. Я же говорю, кузнецы нужны! А разбойники - нет. Разве непонятно?
Он ответил с кривой усмешкой:
–
– Не повезет и тем, - подчеркнул я, - кто не сделает выводов, когда повесим первых. Милосердие пополам со справедливостью, барон! И рационализмом.
Еще в лесу мы услышали далекий грозный шум. Мне он показался похожим на удары прибоя о крутой берег, но впереди заблистал просвет между деревьями, лес обрывается, и я догадался, что это катапульты бросают камни в стены крепости.
Деревья расступились и снова сомкнулись за нашими спинами. Впереди синева неба, а на ней величественно и грозно выделяется настолько огромная крепость, что удивление вытеснило даже страх перед ее мощью.
Крепость показалась выстроенной из мокрого песка, такие возводят на пляже во время отлива. Я не сразу понял, почему выглядит не просто древним, а чудовищно древним. Это первый замок, сложенный не из огромных серых гранитных глыб, как я здесь уже привык, а из множества мелких желто-серых кирпичей, что всего лишь обожженная глина, потому с такого расстояния и кажется вылепленным из песка.
Стены из кирпича не такие прочные, как из гранитных глыб, однако толщина просто пугает, эпическое нечто…
В лагере нас заметили, несколько человек прыгнули в седла и понеслись навстречу.
Впереди барон Варанг, он весело отсалютовал.
– Как я уже слышал, еще одна земля признала вашу власть, сэр Ричард?
– Еще как признала, - ответил я.
– Только не одна, а сразу две. Теперь обе под управлением верного нам человека. А что здесь?
– Замок окружен, - сообщил он, - мышь не выскользнет. Конечно, штурмом взять просто невозможно, но долгую осаду там не вынесут. Жрать все привыкли вне зависимости - война или нет.
– Мы тоже, - пробормотал я.
– Они могут продержаться до зимы. А где нам в снегах держать войско?
Вдвоем в сопровождении почтительно приотставших рыцарей мы вскачь объехали крепость.
Она просто немыслимо громадна, но выстроена странновато: с нависающими над стенами башенками и выступами, преимущества теряются созданием мертвой зоны, где нападающие могут накапливаться, их можно достать, разве что стреляя с боковых башен.
Отсюда кирпичи выглядят как песчинки, сам замок тоже как будто из пересохшего песка, в стенах каверны, ямки, следы от обвалившихся каменных наростов, считающихся украшениями.
Судя по размерам, там, за воротами, длинный каменный коридор, в конце снова опущенная решетка. Если поднимут и ее, то надо проскакать по изогнутому коридору под прицелом лучников со стен справа и слева.
Но и это не конец: дальше еще ворота, а то и не одни. Такая многоступенчатая защита позволяет защищаться даже крохотному гарнизону от огромного войска. И во внутренний двор прорвется разве что горстка, но там со всех сторон заперто, а стены высоки…
Вернувшись к войску Варанга, я уже по-новому оценил расположение войск. Все держатся на почтительном отдалении не только от стен, но и от замка, а вдруг внезапная вылазка, но перекрыты в самом деле все направления, а дороги даже перегорожены телегами. Это чтоб какой-то отряд особо важных особ не вырвался из кольца и не убежал.