Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
– Это что… из самой дальней комнаты?
– Да, – ответил я бодро. – Правда, здорово?
Он и второй тоже смотрели обалдевшими глазами, стараясь понять, что же здесь такого здорового. Боудика не двигалась и почти не дышала. Я сделал величественный жест в глубину грота.
– Пока туда никого не пускайте. Вот вам за доблестную службу!.. Утром вас сменят.
Я бросил по золотой монете, оба поймали на лету, морды довольные, плата щедрая, крестьянину нужно год горбатиться, но он, правда, не рискует жизнью, когда проливает пот на пашне.
Один сказал заботливо:
– Ваша светлость, но вы не рискуйте… Кто знает, что это за гарпия. Вон сэр Растер какой орел по этой части, и то пришел поцарапанный…
Я вышел на открытое пространство, Зайчик выбрел за мной первым, оттеснив Боудику, хотя она, трепещущая при виде готовых убить ее людей, старалась держаться ко мне поближе. У выхода из руин остановилась, я оглянулся, она вздохнула и с трудом сделала осторожный шаг наружу.
Над далеким Вьеннуа слабый рассеянный свет, наше войско пирует, а значит – горят все факелы, светильники. На площадях и улицах костры, доносятся слабые звуки музыки, а если хорошо присмотреться, можно различить пляшущие фигурки. Справа и слева от города непроглядная тьма, если, конечно, восхочу смотреть по-дневному, но я сразу перешел на ночное зрение, мир потерял краски, зато тьма исчезла, я очутился в сером сумрачном мире, где все зримо четко и ясно.
Ветерок донес запахи жареного мяса, похлебки из баранины и рыбы, а также свежего хлеба, древесного угля. Мне почему-то сразу остро захотелось кофе, я сказал со вздохом:
– Живут же люди… А я как нечеловек…
Зайчик повернул голову и посмотрел с удивлением, подставил бок. Я взобрался в седло, Боудика стоит смирно, опасаясь заронить в меня какие-то подозрения. Черные волосы свободно падают на плечи и спину, она показалась мне похожей на что-то римское типа гекаты, ириний или чего-то еще, что олицетворяет ужас ночи.
Я величественно протянул руку, она покорно ухватилась за пальцы, и я вздернул ее к себе, усадив впереди, чтобы под контролем, а то посади такую сзади, вдруг все-таки грызанет… Она смирно сидела боком, упершись плечом мне в грудь, Зайчик пошел почему-то осторожно, к чему-то прислушивался, нервно прядал ушами.
Когда мы отъехали от грота, Боудика спросила шепотом:
– Откуда у тебя такой конь?
– Ага, – сказал я, – что-то знаешь? И он тоже как-то странно на тебя среагировал. Вы раньше не были знакомы? Какое-нибудь кровное родство?
Она сказала торопливо:
– Нет-нет, у таких… коней вообще нет крови… Там не кровь, а другое. Ею можно сжечь целый город! Так что не думай…
– Я же рыцарь, – буркнул я, – зачем мне думать. Мы и так все знаем.
– Как… это?
– Вера, – ответил я высокомерно.
Она прижималась и не прижималась ко мне, стараясь не переступить ту грань, что разделяет нас, но я чувствовал, как эта грань медленно сдвигается, оставляя мне пространства все меньше и меньше. И только когда Зайчик делал прыжок или скачок, ее как бы разворачивало, и она слегка касалась меня грудью, мягкой и подпрыгивающей при каждом конском шаге.
Я повертел головой, для меня все в сером рассвете, что значит – непроглядная ночь, даже луна спряталась и медленно двигается за большим облаком.
– К реке? В какое место?
Она покосилась на меня странно и диковато, во взгляде непонятное мне удивление.
– Можно напрямик, а потом вниз по течению… Там будет большой заливной луг, густые заросли…
– Хорошо, – сказал я нетерпеливо, – это быстро.
– Только, – проговорила она в смущении, – этот конь распугает всех.
– Что конь, – проворчал я, – ты еще мою милую собачку не видела… И как тогда?
Она сказала все еще с той же непонятной мне неловкостью:
– Можно проще… Я ведь могу и так… Тем более что нам лучше с того берега реки.
– Чем лучше?
– Поляна эльфов на той стороне.
– Ого! И как… Э-э-э, ты что, предлагаешь нам обоим туда по воздуху?
– Да…
– Ни за что, – ответил я решительно, – ни за какие пряники!
– Почему?
Я помотал головой.
– Это непоправимый урон моей рыцарской и даже мужской чести!..
– В чем?
– Залезть на женщину, как на крылатого коня…
– И что?
– Не могу я, – сказал я сердито. – Это мы должны носить женщин! На руках, на плечах, на шее… Если наоборот – позор. Лучше удавиться.
Она перебила торопливо:
– Нет-нет, вовсе не надо залезать сверху!
– Висеть снизу? – спросил я желчно. – Это еще хуже! Прижавшись к твоим ланитам… это сиськи такие, нет, чреслы или перси… Словом, как младенец! Нет, это унизительно. Одно дело прижаться в этом самом экстазе, это сарай такой…
Она сказала в удивлении:
– Мой господин! Вы разве не знаете, ваше кольцо Всевластия позволяет вам и самому лететь со мной?
Я распахнул рот.
– Это… как? Если честно, о таком свойстве не слышал. О других – да, знаю. Еще как знаю, ну да, ага. А вот о полетах…
Она сказала живо:
– Нужно только взяться за руки. Вообще можно касаться лишь кончиками пальцев. Но так опасно, вдруг контакт прервется… Вы просто разделите со мной мое умение!
Мысли в моей голове метались ошалело, наконец я сказал как можно более обыденным голосом:
– Ну да, что-то вспоминаю. Это кольцо так много всего может, что какие-то мелочи и упустил. Подскажи, что оно еще умеет?
Она в сожалении развела руками.
– Увы, знаю только то, что относится к нам, ночным… Вообще оно делает вас господином очень многого… Нет, я не знаю, что может еще, но для меня вы – господин! Прикасаясь к вам, я увеличиваю свою силу в десятки раз… Если не больше.
– А я? – спросил я. – Что обломилось мне?
Она развела руками.
– Не знаю. Так как, вы позволите?..
Я сказал мрачно:
– Нет.
– Почему?
– Есть одна непонятка, – ответил я.
– Господин, это касается меня?