Ричард Длинные Руки - принц-регент
Шрифт:
Монстр ударился о землю, упал мордой, не удержавшись на трех лапах, а срубленная по локоть брякнулась рядом, разбрызгивая голубую, как у аристократов, кровь.
Он обернулся, на жуткой морде недоумение и боль, быстро переходящие в ужас.
— Ты… кто?
Голос прозвучал грубо и плохо различимо. Я шагнул к нему с вытянутым в его сторону мечом, острие направлено в то место, где у людей горло, а у этой твари лишь выемка под сидящей на плечах огромной головой.
— Так ты и говорить умеешь, —
— Мы, — прохрипел он. — Наказующие…
— Надо же, — ответил я, — тебе не повезло, я как раз Милосердствующий. И потому отменяю наказующее… и самих наказывателей.
Он прижался к земле, мышцы напряглись, готовые метнуть тело в воздух и обрушиться на меня всей тяжестью, но коротко взглянул на отрубленную лапу, с шумом выпустил из себя воздух.
— Ты… не должен…
Я сказал зло:
— До чего я дожил! Уже и такие твари начинают указывать, что я должен, а что нет…
Он зашипел, я краем глаза увидел, как рыцарь в белом плаще развернул коня и погнал в мою сторону, но не сводил взгляда с монстра.
— Ты чем недоволен?
— Ты не должен, — начал он шипящим голосом.
Я быстро взмахнул мечом. Острый кончик погрузился в ту выемку легко, словно в трухлявое дерево.
Монстр захрипел, откинулся на спину. Я дернул меч на себя, а зеленое чудовище завалилось на спину, лапы дергаются в судорогах, но все слабее и слабее.
Рыцарь направил коня на холм, я оценивающе всматривался в обоих, мы, мужчины, в других мужчин всегда всматриваемся оценивающе, мы всегда соперники, что бы там ни говорили о мире и дружбе, одно другому не мешает, даже в самом тесном и спаянном дружбой коллективе есть место соперничеству.
Белый конь под рыцарем крупный, высокий, но не тяжеловоз, которые могут сдвигать горы, но ходят только шагом, попона в крупную шахматку покрывает кольчужную сетку, налобник коня закрыт стальным щитком.
Доспехи на Рыцаре Света горят как жар, словно закатное солнце освещает их со всех сторон, хотя небо закрыто низкими темными тучами. Страшно и красиво блещут пурпуром шлем, застежки, бляхи и даже уздечка на конской морде.
Щит снежно-белый без герба и других опознавательных знаков.
Плащ сильно изорван, забрызган кровью, доспехи помяты, даже на шлеме пара заметных вмятин.
Он соскочил на землю и, чуть прихрамывая и косясь настороженно на Бобика, пошел ко мне, не в силах поднять меч и вложить в ножны, а волочил за собой, вырезая дорожку во льду.
— Сэр, — обратился он еще издали чистым звонким голосом, — кто вы?.. Без вас бы я не сумел…
Голос показался мне настолько знакомым, что сердце вострепетало и ликующе подпрыгнуло.
Я бросился к нему навстречу.
— Поднимите забрало, сэр!
Он попытался поднять, но там скрежетало и не поддавалось, и он обеими руками
— Сигизмунд!
Он всмотрелся в меня, громко охнул:
— Сэр Ричард?
Я раскинул объятия и счастливо прижал его к груди. По всему моему телу разлилось благостное тепло, словно я на какое-то время очутился в раю, когда все хорошо, замечательно, светло и радостно.
Сигизмунд и сам прижался, но только на миг, затем отстранился и продолжал всматриваться в меня с радостным удивлением.
— Сэр Ричард! Как вы здесь оказались?.. И что это с вами за зверь…
— Совсем не случайно, — заверил я. — У нас с тобой, оказывается, есть общие знакомые. Из Храма Истины.
Его счастливое лицо стало строже, переспросил быстро:
— Вы прибыли от них?
— Точно, — сказал я. — Пойдем отсюда?.. А это не зверь, а ласковая тихая собачка. Людей не трогает, а демонов давит, как воробьев. Нет, воробьев она тоже не трогает.
Он покосился в ее сторону, сказал с завистью:
— Хотел бы я такого же друга… Да, сэр Ричард, у меня и шатер неподалеку, как и положено странствующему рыцарю… Эй, Баярдец! Ко мне!
Его конь, что уже отбежал на всякий случай подальше, вздрагивал и не решался приблизиться, поглядывал он не на Бобика, а на страшного арбогастра.
Я кивнул Бобику, тот все понял и начал деликатно подгонять его в нашу сторону, а когда конь все же заупрямился, ухватил за повод и притащил к нам.
Сигизмунд с уважением посмотрел на канавки, которые прорезал всеми четырьмя копытами во льду упирающийся конь.
— А у вас собачка… крепенькая.
— Хорошо кормлю, — объяснил я. — Слушай, а чем ты брызгал на них? Неужто святой водой? Не самое подходящее занятие для воина.
Он вставил ногу в стремя, поднялся в седло, глаза снова вспыхнули восторгом удачной битвы.
— Сэр Ричард! — воскликнул он с жаром. — Не знаю, что у вас за меч… чую в нем огромную темную силу, но почему? Он совершил то, что не мог мой клинок, освященный на алтаре Храма Истины… Однако у меня все равно нет другого пути, как сперва нанести демону смертельный удар…
— …который, — уточнил я, — для него совсем не смертельный. Не так ли, дорогой друг?
— Вот именно, — сказал он с досадой. — Человек сразу бы умер, но демон лишь впадает в оцепенение на несколько мгновений. Если не успеть брызнуть святой водой, он вскакивает, полностью исцеленный своей адской силой… Нам нужно проехать между вон теми скалами, здесь недалеко.
— Проедем, — согласился я. — Твой метод борьбы с демонами несколько громоздок, согласен, но ведь срабатывает?
Он сказал с завистью: