Ричард Длинные Руки – ярл
Шрифт:
Пузырь трясло, колдун никак не мог договорить заклинание, всякий раз начинал снова, но пузырь встряхивает, на его лице страх сменился отчаянием, я догадался, что батарейки или что-то у него кончаются, силовое поле должно откуда-то брать энергию, чтобы выдерживать такие удары…
— Сдохни, гад!
Вдруг глаза колдуна зажглись свирепой радостью. Я поспешно оглянулся. На той стороне из темной стены дворца выдвигается светящееся тело элементаля. Вытянув руки в нашу сторону, он двигался хоть и медленно, словно его везут на невидимой тележке, но неуклонно.
Я метнул молот, глаза обшаривали все вокруг, мне бы побольше времени, я бы вытряс колдуна из этого кокона, у меня больше хватит сил бросать молот, хоть рука уже отваливается, чем у него распирать изнутри стенки… Взгляд упал на черные глыбы свода, трещина между плитами показалась еще глубже, хотя, понятно, утопающий хватается за соломинку, я перехватил молот и, вместо того чтобы запустить прямо в рожу сволочи, отсиживающейся за пуле— и снарядонепробиваемым стеклом, швырнул в этот потолок.
Раздался едва слышный треск. Возликовав трясущимся сердцем, я швырнул снова. С третьей попытки плиты дрогнули и, потрескивая, начали опускаться. Колдун внутри шара уже заканчивал фразу, взмахнул руками для заключительного аккорда, и тут свод просел, тяжелые плиты обрушились на пузырь. Пленка вздрогнула и заколыхалась, заостренная верхушка слегка сплющилась, но удержала. Грохот продолжался, за рухнувшим потолком первого этажа задвигались и стали рассыпаться перекрытия выше, там зашатались стены, вниз медленно пошли целые гранитные блоки, куски стен…
Я пулей взлетел по ступенькам, кубарем выкатился во двор под звездное небо. За спиной грохот, треск, тяжелые бухающие удары. В спину ударила тугая волна сжатого воздуха, перевернула меня трижды, я больно ударился лицом, на губах привкус соленого.
Четкий силуэт башни, облитый серебряным светом, дрожит, разваливается, затем разом начал опускаться, грохот усилился. Я вскочил на ноги, подошвы часто-часто ударили по булыжникам.
Оглянулся я только на другом конце двора: на месте башни слабо шевелящаяся черная неопрятная куча, вершина блестит в лунном свете, едва-едва достигая уровня зубчатой стены. И вот внутри черной кучи появился свет, проступила светящаяся фигура. Элементаль выплыл, как призрак, похожий на него настолько, что я и принял бы за призрак, не присутствуй на обряде вызывания.
Он плыл ко мне настолько направленно, что я в страхе оглянулся, почти прижат к стене. Элементаль от меня уже на расстоянии десятка шагов, земля вздрагивает, грохот нарастает, черные глыбы на месте башни вздрагивают, проседают все ниже. Я поспешно отступил, молот в руке, развалины загораживают от меня лабораторию Жофра, только догадываюсь, что яйцо сплющилось еще больше, а колдун, в ужасе обратив лицо вверх, шепчет заклинания и вздымает дрожащие руки, помогая удерживать неимоверную тяжесть.
Пахнуло холодом, я отшатнулся, призрачные руки почти коснулись моей шеи. Я отпрыгнул, вскрикнул:
— Держись! Ты же видишь, его сейчас задавит…
— Не могу… — раздался свистящий шепот. — Я обязан повиноваться…
— Борись, — крикнул я и снова отскочил в сторону.
Глыбы опускаются, проседают, лишь однажды я увидел отчаянную попытку приподнять их, словно гигантская грудь там в глубине пытается сделать вдох, колдун там в позе титана, поддерживающего на плечах земной свод, его плечи трещат, магия уходит… и тут башня обрушилась!
Только теперь обрушилась окончательно, глыбы проседали в подвал, крошились на мелкие камешки, их растирало в гальку, в песок, что засыпал все щели. Черный холм все еще шевелится, как муравейник, глыбы двигаются, трещат, а скрип такой, словно по гигантскому стеклу скребут сразу сотни ножей.
Элементаль двигался все быстрее, я уже начал бегать, но он оказался проворнее, настиг и вновь ухватил за горло. Ледяной холод пронзил все тело, руки и ноги застыли, я чувствовал, как в ледяные комочки превращаются внутренние органы, и тут со стороны груды каменных глыб раздался дикий нечеловеческий крик. Хлопнуло, будто прорвали туго натянутый барабан размером с турнирное поле. Глыбы охватило голубоватое свечение, словно глубоко под ними вспыхнул сверхмощный прожектор.
Затем свет разом погас, глыбы опустились и застыли. Я ощутил, что холод больше не проникает внутрь, где-то в глубине костей остался целым мозг, а мы, мужчины, не должны сдаваться.
Тепло прошло по всему телу, я судорожно сглотнул, элементаль отодвинулся, начал расплываться в воздухе, превращаясь в клочья тумана.
— Ты свободен? — крикнул я.
— Нет, — донесся шелестящий голос.
— Почему?
— Я навеки раб талисмана…
Голос истончился и пропал. Я пощупал дрожащими пальцами горло, ангина обеспечена, вот такой я впечатлительный, оглянулся на черный холм. Из всех трех оставшихся башен во двор выбегают с истошными криками люди. Сразу же вспыхнули факелы, по стенам заметались тени. Больше всего выбежало из северной, там местная челядь, из восточной, где король, выбежали, блестя доспехами и угрожая всем обнаженными мечами и короткими копьями.
Я отступил в тень, прокрался вдоль стены к западной, оттуда выбежал только один человек, я узнал стража, приставленного Мартином охранять мои покои. Вот и хорошо, скажу, что спал без задних ног и ничего не слышал.
Может быть, даже успею малость поспать.
Утром я спустился во двор, полный народу. Сам король, дивясь, изволил осмотреть руины внезапно рухнувшей башни, что стояла тысячу лет. Затем ему подвели роскошно убранного коня, он изволил со свитой выехать осматривать владения Валленштейнов.
Я побаивался, что будет дожидаться колдуна, однако король смолчал, а я вспомнил, что король наедине отдавал ему какие-то распоряжения. Возможно, колдун и должен отсутствовать или где-то затаиться.
При моем приближении все повернулись, как один. В глазах страх, изумление, надежда, ужас, я прошел к нагромождению глыб, подивился, что башня была такой высоченной, а в сложенном виде не выше второго этажа.
— Обвалилось? — спросил я сочувствующе. — Что ж, надо очистить место. Что-нить построим. Не казино, так церковь, человеку надо где-то оттягиваться…