Риск эгоистического свойства
Шрифт:
Бойцов вдруг понял, что давно приехал к офису, припарковался на стоянке и вот сидит вспоминает, думает.
Давно сидит.
А охранник у входных дверей его офиса странно поглядывает в сторону задумавшегося хозяина.
М-да! Ну и чего его пробрало трудными воспоминаниями? Ах да! Сегодня поутру дети настойчиво выступили за совместный отдых с любимым отцом!
Он стал собираться – телефон в карман, портфель с пассажирского сиденья в руку, ключи из зажигания, распахнул дверцу…
И нежданно-негаданно, неизвестно
«А каково заниматься любовью с этой Катериной, оказавшейся соседкой, хозяйкой погибшего попугайчика? Обжигающе наверняка! И страстно, и, может, не просто секс!..»
Кирилл тряхнул головой, прогоняя предательские мысли и мгновенно вызванные ими картинки.
– Что это ты, Бойцов? – спросил он себя вслух. – Старость? И что там в виде последствий? Бес в ребро? Или солнышком плешку напекло до глупостей будоражащих?
Плешки у него не имелось, уж извините, не завелась, как не имелось ни намека на почти сорокалетний возраст во всей мощной фигуре, накачанной до стальной закалки годами – семнадцать лет! Два раза в день, без исключений!
– Ра-бо-тать! – отдал себе жесткий приказ господин Бойцов, выбрасывая из сознания всякие глупости.
Только спина, стрельнув болью, напомнила о себе.
– Привет, Катюха!
Он звал ее Катюха, и Кошка, и Катька, и Катерина, когда хотел пожурить или призвать к особому вниманию.
– Ти-и-им! – застонала от радости Катя, услышав знакомый голос. – Где ты пропадал так долго, черт тебя возьми! Боец невидимого фронта!
– На невидимом фронте и пропадал! – рассмеялся он легко в ответ. – Я пропустил что-то важное? Ты встретила мужика всей своей жизни и выходишь замуж?
– Не дождешься! – пригрозила Катерина и призналась: – Я соскучилась ужасно!
– Я тоже. Я скоро буду в Москве.
– Когда, когда, когда?! – затребовала немедленного прибытия Катерина.
– Через две недели, – смеялся Тимофей ее нетерпению.
– Через целых две недели?! – возмутилась такой длительной отсрочке она.
– Всего через две недели, – поправил Тимофей, – ты там смотри ни во что не вляпайся за это время! Тебя с работы больше не выгоняют?
Это он про старую историю.
Было такое, собирались выгнать и лицензии врачебной лишить на заре ее врачебной деятельности. Она всего с полгода работала врачом, когда привезли двухлетнюю девочку в ее ночное дежурство. Ребенок был совсем тяжелый, и счет шел на минуты, требовалась немедленная операция, но… Старший врач, дежуривший с ней, отказался оперировать.
– Она умрет на столе, шансов один из ста, что выживет. Сам не возьмусь и вам запрещаю!
Катька на запрет наплевала, дозвонилась до главврача отделения, разбудив его посреди ночи, быстро обозначила ситуацию и потребовала разрешение на операцию.
– Она у вас умрет, Катерина Анатольевна, на столе. А отвечать мне
Катька осторожно положила трубку на аппарат. Посидела полминуты задумавшись и пошла искать анестезиолога. Она знала, как делать операцию, она знала, что сможет, она знала, что один-то шанс из ста есть, и она не могла – не могла! – бросить этого ребенка!
Втихаря отдала распоряжение срочно готовить девочку к операции, без утайки объяснила родителям ситуацию, и про шанс объяснила…
Заведующий ворвался в операционную ближе к утру, когда Катя уже зашивала больную.
– Что?! – потребовал отчета он.
Катерина спокойно доложила, как прошла операция, и главное, на данный момент ребенок жив, а дальше все зависит от реабилитационного периода.
Ее отстранили от работы, главный ей сказал в своем кабинете: «Дура!» – и отправил домой, ждать результатов проверки комиссии. Обошлось бы без проверки, но обиженный старший врач, дежуривший с ней в ту ночь, доложился в Минздрав.
Через две недели Катерину вызвали на работу, поругали и тут же поздравили, предупредив на будущее «слушаться старших!».
– Если бы я их слушала, ребенок бы умер! – не смогла промолчать Воронцова.
Ее пожурили и попугали еще больше за такое проявление характера.
А девчонка через три недели, держа маму за руку, вприпрыжку ушла из больницы! И жива! И здорова!
Через полгода Катерина перевелась в другую больницу. Клиническую.
– Не! Любят, холят, лелеют! – отрапортовала Катерина Тимофею.
– Это хорошо. Ну, рассказывай, Кошка, как дела!
И она рассказала и про рабочие проблемы, и про затопление, и как соскучилась и ждет его. Много чего рассказала, а вот про соседа…
А что про него рассказывать?
Но, попрощавшись и положив трубку, поняла, что первый раз о чем-то умолчала, не поделившись с Тимом.
Странно. Почему? Она никогда ничего от него не скрывала. Ни-ко-гда! Ни-че-го!
На следующее утро после конспиративного покидания Тимофеем ее квартиры, выходя на плановую «прогулку», Катька обнаружила маленькую записочку, засунутую за косяк двери.
«Жду тебя за углом дома».
Кто ее ждет – это не вопрос, а вот как попасть за угол дома, не вызывая подозрений у бдительных соседок, – как раз вопрос!
Пока она спускалась по лестнице со своего четвертого этажа, Катька все придумала.
И еще как здорово придумала!
Соседские бабульки уже водворились дружной компанией на скамейке возле подъезда, зорко ведя наблюдение за жизнью обитателей двора и с удовольствием обсуждая происходящие события.
– Доброе утро, – заученно-благовоспитанно поздоровалась Катя.