Ритмы улиц
Шрифт:
— Да? Странно, а когда танцевали — выглядели более чем адекватно, — хмыкнул Кир, пихая локтем в бок брата.
— Ага, — с готовностью кивнул тот, — Вам обоим явно нравилось всё происходящее.
— Вы нас видели? — вот вам и декабрь откровений.
Все пятеро с готовностью кивнули, а Димон добавил:
— Не думаешь же ты, что вам просто повезло и мы так удачно все разом ушли курить? И это при том, что никто из нас не дымит. Нет, мы просто решили вам не мешать, чтобы утром не было никаких неловких пауз.
Да уж, их и не было. Зато сейчас тут неловкости — хоть отбавляй. можно ложкой жрать. Вашу мать, у меня будет ребенок. Месяцев через пять. Я стану отцом. И узнал об этом только сейчас. Потому что девушка, которая разделит со мной это событие, почему-то не хочет, чтобы я об этом знал. Кстати, а почему?
— Мне нужно её увидеть, — заявил я, поднимаясь на ноги.
Всё сразу встало на свои места — и то, как Мари отдалилась от нас всех, и то, как активно она старалась сократить наше общение. Она постоянно озиралась, будто нервничала, и эта ее одежда, которая становилась все более безразмерной и мешковатой. Но не думала же она, в самом деле, скрывать это от меня всё время?!
— Дрон, не надо, — Мухин попытался схватить меня за руку, но я вырвался.
— Почему? Я имею право хотя бы на один разговор. Я, черт возьми, отец!
— Да какой из тебя отец? — усмехнулся Димон, — Ты сам еще ребенок. Хочешь знать, почему я скрывал? Или почему так ношусь вокруг нее? Чтобы такие, как ты, не играли с ней. Машка добрая. Очень. И это приносит ей только вред. Ты обидел её, буквально растоптал тем, что не смог настоять на своем. Ты ведь чувствуешь что-то к ней, но Мари отказала тебе — и ты не стал бороться.
Я понимал, что мой друг — бывший или действующий, не важно — прав от первого до последнего слова. Прояви я хоть чуть больше упрямства и упорства — и Золотцева бы сдалась. Я видел, что мои чувства взаимны, но малодушно отказался от борьбы. Дал слабину, пошел по легкому пути, и теперь пожинаю плоды этого выбора, причиняя боль окружающим меня людям. Которые ни в чем не виноваты.
А армян продолжал, не замечая никого вокруг, глядя прямо на меня:
— Есть люди, которые не прощают ошибок, но умеют о них забывать. Она же наоборот — всё помнит, но прощает. И это качество намного ценнее. Она простила тебя — я видел это в ее глазах. Да это и понятно — в противном случае она бы сделала аборт. Не думаю, что Маша прямо-таки помешана на детях. У неё огромное сердце, но ты слишком туп, чтобы это понять! И слишком эгоистичен, чтоб оценить по достоинству. Ты считаешь, что все должны носиться вокруг тебя, что ты — звезда. И всеобщая любовь и поклонение для тебя — просто данность. Ты — как ребенок, который дорвался до новых игрушек, и который не понимает, что они живые, и что им бывает больно. Ты никогда не оценишь чувства такой девушки.
Мне снова захотелось его ударить. Потому что он знал меня лучше, чем остальные в команде. Не так хорошо, как Олег, но всё же мы с Димой были достаточно близки. И сейчас он безошибочно жал на все мои болевые точки, заставляя мою душу буквально биться в агонии.
Но я не был бы собой, если бы безоговорочно согласился со всеми нелестными эпитетами, что летели в мою сторону. Поэтому, покачав головой, я сказал только:
— Ты не прав, — после чего схватил в охапку свои вещи и со скоростью ветра вылетел из зала.
* Quest Pistols — Непохожие
Глава 22
Если вы думали, что первым делом я пошел к Мари — спешу вас разочаровать. Сев в свою машину — продрогнув при этом под декабрьским ветром — я выдохнул сквозь крепко стиснутые зубы. Меня буквально трясло от осознания того, что произошло. В одну минуту я был простым беззаботным парнем, который веселился с друзьями, строил какие-то не сильно далеко идущие планы, у которого была любящая, внимательная девушка. А в другую я осознал, что во уже несколько месяцев, как я вроде бы являюсь отцом пока еще не рожденного ребенка. Было от чего растеряться.
Нет, я, конечно, догадывался, что от секса бывают дети, но чтобы вот так сразу, с первого раза. Многие пары долгое время работают, чтобы с ними случилось такое счастье — я знаю, что Олег жил чуть ли не по расписанию, всё пытаясь сделать Сабинку. А нам с Мари было достаточно одного случайного секса, по пьяни, в чужой стране, в отеле. Всё так просто? Один раз — и ждите аиста? Капец!
Дрожь пробрала меня до самого позвоночника, когда я вспомнил, как предлагал Ире завести ребенка. Казалось, что это было со мной в какой-то другой жизни, далекой, как звезды. Подумать только — а если бы она согласилась, и мне бы не удалось взять свои слова назад, у меня бы было две беременные женщины. Так, мозг, прекрати выдавать ужасные варианты развития событий. Предложи мне лучше что-нибудь более приятное.
Странно, но разум послушался. В памяти вспыхнуло воспоминание-фантазия. Мари, держащая на руках мальчика с медными волосами. И если в октябре мне все это казалось абсолютно нереальным, то теперь…это всё же случится. Интересно, а Мари носит мальчика или девочку? На четвертом месяце ведь уже можно определить пол? Черт, я же совершенно в этом не секу!
Зато я знал тех, кто в этом действительно разбирался. И кто хорошо знал меня. Был мудрее, находчивее и точно мог помочь мне хотя бы здесь не облажаться. Поэтому, заведя машину, я осторожно поехал в сторону хорошо знакомого мне дома. Дорога сильно обледенела, поэтому я старался не гнать. Было бы обидно сдохнуть раньше, чем разберешься во всем этом. Не говоря уже о том, что склеить ласты до того, как возьмешь на руки своего ребенка, мягко говоря, не фонтан.
Дверь мне открыла Ира. Нет, не моя, а Олежкина. Потому что, ну к кому я еще мог податься, как не к названному брату? Нет, не спорю — логичнее было бы ехать сразу к Мари, но я был пока не готов. Очень хотел, но боялся. А вдруг прогонит? Золотцева это может, я не сомневался в этом ни на секунду. Если она четыре месяца умудрялась скрывать от меня свою беременность — неизвестно, на что еще она способна. Нет, определенно, Мари — страшный человек. Но при этом любимый, дорогой и близкий.
Поэтому, я и поехал к Малышкиным — только они могли мне помочь хоть как-то успокоиться и настроиться на предстоящий серьезный разговор. Потому что Мухин был прав в одном — я еще совсем ребенок. Но мне очень нужно вырасти. И помочь с этим мне может только моя семья.
— Андрюша? — удивленно спросила Ира, глядя на меня, — Господи, что с тобой? На тебе же лица нет!
— Олег дома? — хрипло спросил я, сглатывая.
— Конечно, — кивнула порядком обеспокоенная Ирина, — Проходи, не стой на пороге.
Шагнув в теплую и такую уютную квартиру, я потянул носом — пахло фирменным яблочным пирогом, которым так славилась жена Олега. Она вообще потрясающе готовила, а еще убиралась, шила, ухаживала за мужем и воспитывала дочь. Просто Юлий Цезарь в юбке, не меньше.