Ритуал взаимодействия. Очерки поведения лицом к лицу

Гофман Ирвинг

Между почтительностью и умением вести себя есть и другие комплементарные отношения. Если индивид чувствует, что ему надо продемонстрировать должное умение вести себя, чтобы обеспечить почтительное обращение со стороны других, то он должен быть в состоянии делать это. Например, он должен уметь скрывать от других те свои стороны, которые обесценили бы его в их глазах, и скрывать себя от них, когда он находится в недостойном виде, касается ли это одежды, психики, позы или действий. Ритуалы избегания, выполняемые другими по отношению к нему, предоставляют ему пространство для маневра, позволяющее ему представлять только такого себя, который заслуживает почтения; в то же время это избегание облегчает другим уверение себя в том, что их почтительность, выказываемая ему, оправдана.

Чтобы продемонстрировать различие между почтительностью и умением вести себя, я подчеркнул комплементарные отношения между ними, но даже такого рода связь может быть преувеличена. Неспособность человека продемонстрировать должное почтение к другим совсем не обязательно освобождает их от обязанности проявлять умение себя вести в его присутствии, с каким бы недовольством они это ни делали. Аналогично, неспособность человека вести себя должным образом не всегда освобождает присутствующих от отношения к нему с должной почтительностью. Именно различая понятия почтительности и умения вести себя, мы можем правильно оценить, например, тот факт, что группа людей может обладать превосходной репутацией в одном отношении и плохой репутацией — в другом. Таким образом, нам становятся понятны суждения, подобные высказыванию Де Куинси [63] , что англичанин выказывает большое самоуважение, но малое уважение к другим, а француз — большое уважение к другим, но малое — к себе.

63

De Quincey Т. French and English Manners: Collected Writings of Thomas De Quincey / D. Mason (Ed.). Edinburgh: Adams and Charles Black, 1890. V. XIV. p. 327–334.

Итак, приходится видеть много случаев, когда для индивида было бы неприличным сообщать о себе то, что другие готовы сообщить ему о нем, так как каждый из этих образов является оправданием и подтверждением другого, а не зеркальным его отражением. Утверждение Дж. Мида, что человек принимает то отношение к себе, которое проявляют к нему другие, оказывается очень сильным упрощением. Скорее, индивид должен полагаться на других в завершении своего портрета, в котором ему самому позволено нарисовать только определенные части. Каждый человек отвечает за свой образ умения себя вести и за почтительный образ других, так что, чтобы выразить образ человека полностью, индивиды должны взяться за руки в цепи церемоний, где каждый выражает стоящему справа с почтительностью и должным умением вести себя то, что получает с почтением от стоящего слева. Хотя, возможно, человек действительно обладает уникальным собственным Я, доказательство этого обладания является продуктом совместной церемониальной работы, а часть его, выражающаяся в умении индивида вести себя, не более значима, чем часть, передаваемая другими через их почтительное поведение по отношению к нему.

Церемониальное осквернение.

Есть много ситуаций и способов, которыми может нарушиться справедливость церемонии. Бывают случаи, когда человек обнаруживает, что ему оказывают неадекватное почтение, помещая его выше или ниже, чем он, по его мнению, заслуживает. Случается, что он обнаруживает более безличное и бесцеремонное отношение к себе, чем должно быть, по его мнению, и чувствует, что его отношение должно выражаться более подчеркнутыми актами почтительности, пусть даже они привлекут внимание к его подчиненному статусу. Часто церемониальные трудности случаются в ситуациях межгрупповых контактов, так как различные общества и субкультуры обладают разными способами выражения почтительности и умения вести себя, различными церемониальными значениями одних и тех же поступков и разной степенью заботы о таких вещах, как уравновешенность и частная жизнь. Книги о путешествиях, например книги миссис Троллоп [64] , полны автобиографических материалов о таких случаях неверного понимания, и иногда кажется, что они были написаны главным образом для оповещения о них.

64

Mrs. Trollope. Domestic Manners of the Americans. London: Whittaker, Treacher, 1832.

Из многих видов церемониальных нарушений есть один, который нельзя не рассмотреть в предварительной статье о церемонии, — это намеренное и сознательное использование языка церемонии, чтобы сказать то, что запрещено. Идиома, через которую устанавливаются способы должного церемониального поведения, обязательно создает идеально эффективные формы осквернения, ибо только по отношению к определенным приличиям можно научиться оценивать, что будет наихудшей возможной формой поведения. Осквернения ожидаемы, ибо каждая религиозная церемония создает возможность «черной мессы» [65] .

65

По-видимому, есть разновидность церемониального осквернения по отношению к содержательным правилам. Иллюстрацией служит то, что в юриспруденции иногда называется «враждебными действиями», а также феномен вандализма. Но, как указывалось ранее, это способы нарушения одержательного порядка ради церемониальных целей.

При изучении людей, находящихся в фамильярных отношениях друг с другом и не нуждающихся в особых церемониях, мы часто обнаруживаем случаи использования стандартных церемониальных форм, не применимых к ситуации, в которых чувствуется подшучивание, видимо, над социальными кругами, использующими ритуалы всерьез. Находясь среди своих, медсестры в исследовательской клинике иногда шутливо обращались друг к другу «мисс…»; врачи в подобных ситуациях иногда называли друг друга «доктор» в том же шутливом тоне. Сходным образом, между актором и реципиентом, которые на самом деле находятся в отношениях симметричной фамильярности, иногда происходит церемонное предлагание стула или пропускание в дверь. В Британии, где речь и социальный стиль четко стратифицированы, можно обнаружить большое количество таких несерьезных профанаций ритуалов, когда представители высшего класса передразнивают церемониальные жесты низшего класса, а представители низшего класса, находясь среди своих, отвечают тем же. Практика эта, возможно, достигает наивысшего проявления в ревю мюзик-холлов, когда исполнители из низших классов прекрасно имитируют церемониальное поведение высшего класса перед аудиторией с промежуточным статусом.

Некоторая разновидность игровой профанации оказывается направленной не столько на посторонних, сколько на самого реципиента, путем легкого поддразнивания его или проверки ритуальных границ по отношению к нему. Нужно сказать, что в нашем обществе этот вид забавы адресуется взрослыми к представителям менее церемониальных категорий — детям, старикам, слугам и т. д., — например, когда санитар ласково ерошит волосы пациента или позволяет себе более сильные виды поддразнивания [66] . Антропологи описали крайнюю форму этого типа вольности на материале «сводных братьев и сестер, которые потенциально являются дополнительными супругами» [67] . Какими бы очевидными ни были агрессивные обертоны этой формы поведения, реципиенту дается возможность действовать так, как будто серьезного оскорбления его чести не произошло или, по крайней мере, все оскорбление сводится к тому, что его сочли тем, с кем дозволено шутить. В отделении Б, когда миссис Баум дали слишком маленькую для ее постели простыню, она использовала ее для шуточного захвата в плен одного из служителей. Ее дочь иногда в шутку лопала пузыри жвачки как можно ближе к лицу сотрудника отделения, не касаясь его, или поглаживала руку мужчины-сотрудника, пародируя любовные жесты, шутливо предлагая вступить с ним в сексуальные отношения.

66

Ср. TaxeI Н. Authority Structure in a Mental Hospital Ward, Unpublished Master’s Thesis, Department of Sociology, University of Chicago, 1953. P. 68; Willoughby R.H. The Attendant in the State Mental Hospital. Unpublished Master’s Thesis, Department of Sociology, University of Chicago, 1953. p. 90.

67

Murdock G.P. Social Structure. N.Y.: Macmillan, 1949. p. 282.

Менее игривый вид ритуального осквернения обнаруживается в практике очернения реципиента в такой манере и под таким углом, что у реципиента остается право поступать так, будто он не получал унижающего сообщения. В отделении Б, где в профессиональные обязанности персонала входило «устанавливать контакт» с пациентами и отвечать им дружелюбно, медсестры иногда могли вполголоса бормотать ругательства, когда пациенты оказывались беспокойными и трудными. В свою очередь, пациенты использовали то же оружие. Когда медсестра поворачивалась спиной, пациенты иногда показывали язык, приставляли большой палец к носу или корчили ей рожи. Это, естественно, стандартные формы ритуального презрения в нашем англо-американском обществе, образующие своего рода почтительность со знаком «минус». Можно привести другие примеры. Один раз миссис Баум, на забаву остальным присутствующим, повернулась задом к окошку поста, наклонилась и задрала юбку в акте ритуального презрения, который явно некогда был более распространен, чем теперь. Во всех этих случаях видно, что хотя церемониальные вольности и применяются по отношению к реципиенту, но его не настолько презирают, чтобы оскорблять «в лицо». Это разграничение между тем, что сообщается о реципиенте во время разговора с ним, и тем, что может быть сообщено о нем во время разговора не с ним, является в нашем обществе базовым церемониальным институтом, гарантирующим, что взаимодействие лицом к лицу будет, вероятно, взаимно одобрительным. Степень глубины этого разграничения можно оценить в психиатрических отделениях, где наблюдается сотрудничество пациентов с тяжелыми нарушениями с персоналом, что служит поддержанию видимости сохранения этого разграничения.

Но, конечно, есть ситуации, где актор выражает ритуальное оскорбление реципиента, будучи официально вовлечен в разговор с ним или таким образом, что оскорбление нельзя не заметить. Вместо описания и классификации этих ритуальных оскорблений исследователи склонны все их подводить под психологическую «крышу», нацепляя ярлычок «агрессии» или «враждебных вспышек» и переходя к другим аспектам исследования.

В некоторых психиатрических отделениях ритуальное оскорбление лицом к лицу — постоянное явление. Пациенты могут оскорблять персонал или других пациентов, плюя в них, давая пощечины, бросая в них фекалии, срывая с них одежду, сталкивая со стула, отбирая еду из рук, крича им в лицо, сексуально приставая и т. д. В отделении Б Бетти иногда могла шлепать и бить свою мать по лицу, наступать на босые ноги матери тяжелыми башмаками, оскорблять ее за столом теми словами из четырех букв, которые дети среднего класса обычно избегают употреблять в отношении своих родителей, тем более в их присутствии. Повторю, что хотя с точки зрения актора это осквернение может быть продуктом слепого импульса или иметь особый символический смысл [68] , с точки зрения общества в целом и его церемониального языка это не случайные импульсивные нарушения. Наоборот, эти поступки как раз рассчитаны на то, чтобы через символическое значение передать полное неуважение и презрение. Что бы ни было на уме у пациента, швыряние фекалий в санитара — это использование идиомы нашего церемониального языка, которая является столь же по-своему утонченной, как грациозный и пышный поясной поклон. Знает это пациент или нет, он говорит на том же ритуальном языке, что и держащие его в неволе; он просто выражает то, что они не хотят слышать, ибо поведение пациента, не несущее ритуального значения в понятиях повседневного церемониального языка персонала, не будет восприниматься персоналом вообще.

68

Schwartz M.S., Stanton A.H. A Social Psychological Study of Incontinence//Psychiatry, 13. 1950. p. 319–116.

Помимо осквернения других, индивиды по разнообразным причинам и в разных ситуациях создают видимость осквернения самих себя, поступая таким образом, который кажется специально придуманным для разрушения их образа в глазах других как людей, заслуживающих почтения. Церемониальное умерщвление плоти было характерной чертой многих социальных движений. По-видимому, дело не в неумении себя вести, а в напряженных усилиях индивида, чувствительного к высоким стандартам поведения, поступать вопреки собственным интересам и использовать церемониальные средства для представления себя по возможности в наихудшем свете.