Род
Шрифт:
Следующий был столь же неосторожен и столь же неудачлив. На третьем рыцаре копье Боули с треском сломалось, и сам он получил увесистый удар в бок, так что его вывернуло из седла, но он исхитрился сгруппироваться и упасть на ноги, лишь немного коснувшись руками земли, тут же пружинисто вскочил, выхватил меч и запальчиво закричал: «А теперь на мечах!» Уроки короля Картриха не пропали даром, после двух ложных замахов Боули обрушил меч на шлем противника, расколов его как яичную скорлупу. Он даже успел сложить в голове красивую фразу, которой он ответит на просьбу поверженного рыцаря о помиловании, но тот уже ни о чем просить не мог. Боули с некоторым удивлением посмотрел на дело
– К такому трудно привыкнуть, – раздался спокойный голос, – а удар был хорош, разве что излишне силен, будешь так рубить, через полчаса руки поднять не сможешь. Передохни, если хочешь, я подожду.
Боули оторвал взгляд от поверженного рыцаря и посмотрел вверх, туда, где недавно восседал на коне последний из оставшихся противников. Но тот, оказывается, уже спешился и стоял чуть поодаль, широко расставив ноги и опершись двумя руками на меч.
– Я не устал! – крикнул Боули. – Защищайся! – и бросился к рыцарю.
– Но-но, петушок, охолони, – остановил тот его, – не будем нарушать правила.
Он развязал завязки зеленого атласного плаща и скинул его на землю, потом церемонно поклонился.
– Мое имя – благородный рыцарь Эрнест. Я имею честь напасть на вас! – рыцарь опустил забрало и степенно двинулся навстречу Боули.
– Нет, это я имею честь напасть на вас! – закричал тот и с поднятым мечом бросился вперед.
Возможно, в словах Эрнеста и звучала легкая насмешка, но дрался он всерьез, три лежащих вокруг бездыханных тела не позволяли с пренебрежением относиться к наскокам молодого рыцаря. Да и король был хорошим учителем, а этот мальчишка, как видно, хорошим учеником. «Вот еще один мало кому известный прием, – подумал Эрнест, отбивая очередной удар Боули, – а как ты в защите? Как тебе вот это? Хм, отбил, молодец. Далеко пойдет!»
Оба так увлеклись битвой, что не обращали внимания на происходившее вокруг. Между тем возница, обезумевший от страха и понукаемый несущими из кареты приказами, развернул карету на маленькой площадке и погнал лошадей по узкой дороге, огибавшей скалу. И тут злосчастное колесо, насаженное неумелыми рыцарскими руками, второй раз за день подвело, слетело с оси и полетело в пропасть, за ним, скрежеща, повлеклась карета, застыла, как бы в раздумье, над краем и медленно завалилась вниз, утягивая за собой и возницу, и лошадей, до последнего мгновения бивших копытами по земле в безумной надежде удержать вверенный им груз.
Услышав скрежет, Боули невольно повернул голову в сторону и немного ослабил хватку своего меча. И Эрнест посмотрел в ту же сторону, и ужаснулся увиденным, но руки его продолжали движение, обрушивая меч на голову противника. Лишь в последний момент Эрнест сумел немного вывернуть меч и он, расколов шлем, ушел в сторону, сорвал наплечник и напился крови. Последнее, что услышал Боули, падая на бок, был преисполненный ужасом долгий женский крик.
А Эрнест уже бежал к краю пропасти, там он лег на землю и осторожно посмотрел вниз. На дне ущелья лежала разбитая вдребезги карета, вокруг которой подрагивали воздетыми вверх ногами лошади. Но вот и они затихли.
– Проклятье! – пробормотал Эрнест, поднимаясь.
Он подбежал к своему коню, легко вскочил в седло и помчался обратно по дороге. Немного задержался он лишь на месте другой недавней битвы. Пересчитал павших рыцарей, скривился при виде стрелы, торчащей из глаза короля Картриха.
– Проклятье! – вновь воскликнул он и поскакал дальше.
Справедливо сетовала волчица на необычайно оживленное движение в этих всегда тихих краях. Вот опять, едва стих топот копыт коня рыцаря Эрнеста, как на поляне появился новый персонаж. После круговерти блестящих всадников в разноцветных доспехах могло показаться, что на поляну вышел волк, и лишь через какое-то время разум подсказывал, что это человек, ведь шел он на двух ногах. И уже потом глаз различал его одеяние – накидку из волчьей шкуры, вывернутой мехом наружу, с капюшоном в виде волчьей головы. Под капюшоном виднелось лицо, испещренное вертикальными бороздами, издалека казавшимися старческими морщинами, вблизи же оборачивавшимися полосами серой краски, покрывавшими гладкое лицо относительно молодого человека. С животными же его роднила легкая, осторожная и чуткая походка, казалось, что даже трава не сминается под его ногами, одетыми в чеботы из мягкой козлиной кожи. И еще то, как он всматривался, принюхивался, прислушивался к тому, что находилось на поляне. Он и сам считал себя немного зверем, ведь он был волхвом Рода Волка, и звали его соответственно – Влк, именно так, без всяких огласовок, столь любезных языку людей.
– Ни души! – удовлетворенно сказал он, оглядывая поляну, на которой покоилось около пятидесяти тел.
Собственно, осторожность его была вызвана страхом не перед людьми, а перед душами. Теперь он уверенно вышел на поляну. Но тут что-то вновь стало его беспокоить. Влк осмотрелся. Точно, какая-то мелкая душонка продолжала кружить над маленьким, обезглавленным телом. «Такую мелочь немудрено не заметить», – успокоил себя Влк и, дунув и резко взмахнув ладонями, отправил душу на небеса. Потом, подумав, обвел вокруг тела магический круг и совершил магический ритуал, чтобы не вернулась душонка и не вздумала бродить неприкаянно по горам, пугать добрых людей. Остальных душ Влк не опасался, все эти рыцари, кроме безголового, полегли, судя по всему, в честном бою, их души немедленно нашли успокоение на небесах и, быть может, уже пируют вместе за столом у Всесоздателя.
Влк еще раз обошел поляну и, приблизившись к кустам у расселины, вновь насторожился. Запах женщины! Женщин Влк не любил и всегда старался держаться от них подальше. Он раздвинул кусты и посмотрел вверх. След уходил туда, но обратно не возвращался. «Ну и ладно! – подумал Влк. – Сама о себе позаботится! У них свои богини, свои защитницы, вот пусть и решают все в своем, женском кругу, а меня увольте!» Но след все же стер, для поддержания навыка. Лишь один камешек не захотел вернуться на свое место. Влк сделал еще один пасс, но камешек по-прежнему не сдвинулся. «Силы на тебя тратить! – проворчал волхв и, наклонившись, перевернул камень пальцем. – Вот так!»
Влк собрался уходить, но что-то не отпускало его, какой-то тихий зов. Он вновь принялся бродить по поляне, переступая через тела и прислушиваясь. Наконец, остановился над мечом короля Картриха, лежавшим на траве. Подобной красоты Влк никогда в жизни своей не видел! Камни, украшавшие перекрестие и рукоятку, были подобраны так искусно, что сиянием своим повторяли небесную радугу, знамение богов. А лезвие было покрыто такими затейливыми письменами, что невозможно было поверить, что их нанесла человеческая рука.
«Наверняка этот меч выкован в кузнице Сварога», – решил Влк и почтительно склонился перед творением богов. Меч, казалось, звенел, заново переживая прошедшую битву. «Успокойся. Отдохни. Ты заслужил это, ты честно сделал свое дело», – ласково сказал волхв. Но звон только усилился, и в нем Влк явственно услышал призыв: «Возьми меня! Сохрани меня!» «И то верно, – подумал волхв, – нехорошо оставлять священное оружие на проезжей дороге. Добрые-то люди по домам сидят, а по дорогам известно, кто ездит».