Родина
Шрифт:
— Что? Я догнал и, кажется, испугал вас? — улыбнулся он, вытирая платком свое горячее лицо.
— Я… нет… ничего… — прошептала Соня.
Они опять шли почти рядом, разделенные догнавшим Пластунова Артемом. Он рассказывал что-то смешное, и Соня звонко хохотала, откидываясь назад и радостно поглядывая на Пластунова. Взмахивая палками, как крыльями, Соня то уходила вперед, то, останавливаясь, поджидала Пластунова. В ее улыбке Дмитрий Никитич читал нежное женское лукавство, которое, казалось, говорило: «Хорошо, хорошо, беседуйте… Я молчу, но я свое знаю!»
Соне казалось, что
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ДУША ИГРАЕТ
В первых числах февраля вдруг наступило потепление, и несколько дней даже таяло.
— Погода прямо для нас, строителей, — шутила Ольга Петровна, придя со смены на свою стройку. — В такую погоду на улице поработать — все равно что на именинах сидеть! Правда, Ксения?
— Жаль вот только, что такие именины редко нам с тобой выпадают! — усмехнулась Ксения Саввишна. — Забыла, как мы с тобой щеки снегом оттирали?
— А помнишь, Ксения, Владимир Николаич как раз тогда у нас был? Поднес мне целую горсть снегу и смеется. «Вижу, говорит, как вы строительством увлекаетесь. Настоящая строительница вы…» Красиво сказал!
— Чему же тут дивиться, Ольга? Было бы странно, если бы Соколов с нами иначе разговаривал; ведь мы же от себя и время и силы отрываем. Небось, нелегко, на холоду постоявши, потом на заводе опять же на ногах отстоять рабочий день. Всякий разумный человек это должен ценить, — рассудительно возразила Ксения Саввишна.
— Ты все любишь попросту объяснять… — слегка надулась Ольга Петровна.
Однако сердиться ей не хотелось: ее переполняли впечатления вчерашнего вечера. Она оживленно стала рассказывать, как интересна вчера была лекция «Будущий восстановленный город Кленовск», прочитанная Соколовым в «городском клубе» (так называли подвал под разрушенным кленовским театром).
— Владимир Николаич замечательно обо всем рассказал, будто уже все видишь: театр на площади, Ленинскую улицу, Дом специалистов, школы, библиотеку… ну все, все… — торопливо и увлеченно рассказывала Ольга Петровна. — Потом стал разъяснять, в каком стиле будут построены разные здания. А я никогда и не слыхивала, что такое архи-тек-турный стиль! Посылаю ему записку. Он ответил мне, когда вообще стал отвечать на записки, но я мало что поняла и подошла к нему, когда все стали расходиться. Ему страшно понравилось, что я этим вопросом заинтересовалась. Мы пошли вместе…
Ольга Петровна передохнула и повторила, как в опьянении:
— Мы пошли вместе… Он так замечательно рассказывал об архитектуре, — ведь в молодости он строил дома, а потом уже стал большим начальством. Потом он так душевно говорил о всех нас, кто строит город. Меня вдруг словно толкнуло в сердце. «Знаете, говорю, я все больше и больше этим делом увлекаюсь! Мне даже кажется, что мое призвание — быть строителем!..»
— Вот так новости! — удивилась Ксения Саввишна. — Никогда еще я такого
— Не веришь? Напрасно! Я сегодня всю ночь не спала, все представлялось мне, как я буду учиться на инженера-строителя! Владимир Николаич даже обещал мне узнать, как можно заочно выучиться. Понимаешь, заочно… Пока Владимир Николаич посоветовал мне почитать книги, только вот какие — не помню.
— Час от часу не легче! Ты вроде малость спятила, Ольга! В тридцать семь лет учиться!
— Ксения, не издевайся! — счастливо и возбужденно смеялась Ольга Петровна. — Тут, голубушка, может быть, целый переворот в моей жизни начинается.
В тот день в цехе электросварки произошли два приятных события: стены были доведены до потолка, и ветер уже не гулял над головами, а затем электросварщикам была поручена сварка металлических конструкций для восстанавливаемых городских зданий.
— Уже гражданские заказы начинаем выполнять, — довольным голосом сказала Соня. — Ну, товарищи…
— Да уж будьте спокойны, Сонечка! — живо прервала Ольга Петровна. — Не подкачаем!
Почему-то ей показалось добрым знаком, что сегодня заказ был гражданский, что от стен уже не несло холодом, что Соня довольна всеми, и от этого сознания работа казалась еще приятнее.
По дороге домой Ольга Петровна поделилась с Соней своими планами:
— Решила я, Сонечка, готовиться к новой специальности: мечтаю стать строителем, буду учиться. Смотришь, к мирному времени я уже кое-какой квалификации как строитель и достигну…
Когда Ольга Петровна заговорила о книгах, Соня пообещала ей «поискать в папиной библиотеке». В шкафах Евгения Александровича действительно оказалось несколько книг по архитектуре.
— Вот «История русского искусства» Грабаря, вот книжка Лансере об архитекторе Захарове, а вот книжка о нашей советской архитектуре — «Новая Москва», — говорила Соня, снимая книги с кабинетных полок. — Помнится, что еще что-то было…..
Пока Соня искала, Ольга Петровна взяла в руки книгу Лансере.
— «Главное Адмиралтейство и история его создания», — прочла она шепотом на титульном листе и стала перелистывать книгу.
— Сонечка! — через минуту изумленно воскликнула Ольга Петровна. — Сколько раз на открытках вот это самое Адмиралтейство видала, а и в голову не приходило, как давно оно построено!
— Да, очень давно. Еще в половине восемнадцатого века. В поэме Пушкина «Медный всадник» есть строки: «И светла Адмиралтейская игла…»
— Вот эта самая? — почему-то обрадовалась Ольга Петровна. — Ну подумайте, а я и не знала! Чудно, чудно!
В мезонине все уже спали, а Ольга Петровна, затенив лампочку газетным листом, еще долго сидела за книгами. И улегшись, она еще перебирала в памяти впечатления прошедшего дня.
Ошибки быть не может: полковнику Соколову очень понравилось ее стремление! В его черных глазах и мягком звучании голоса, когда он давал ей советы насчет «круга чтения», Ольге Петровне чудилась сдержанная радость: конечно, Владимиру Николаевичу приятно, что женщина, которая ему симпатична, оказывается человеком вдумчивым, с серьезными духовными интересами.