Родишь мне сына
Шрифт:
20
Марат
Я сделал все, что только мог. И теперь стоял под стенкой как покорный зритель — пообещал организаторам и полиции, что не подойду к бассейну ближе чем на два метра. Главное, что Лана там осталась и сделала еще одну попытку.
— Номер восемь — минута и шесть! — прозвучало из динамика. — Проходит в финал.
— О-о-о-о! — радовался я как ребенок.
Она это сделала, она прошла в финал!
Вот только настроение у Ланы было так себе. Я все был готов к тому, что мы отправимся домой. Если она сейчас подойдет ко мне и скажет, что не хочет принимать участие в финале, то я ее пойму. Пожалею и пойму. Все же это ее соревнование, а не мое. И если радости участия нет, то...
Конечно, я понимал, отчего так вышло. Стоял весь мокрый, в тяжелой от воды одежде, на руках — гусиная кожа. Было холодно. Но разве это проблема в сравнении с тем, что тебя обещали поддержать родители, но не явились? Лана была подавлена.
Ко мне не подходила. Просто ждала вместе со всеми нового свистка. Перерыв между полуфиналом и финалом был небольшим, особенно после того, как объявили перезаплыв. Так что Лана хотела просто добить еще один спринт и забыть об этом, как про страшный сон. Она жалела о своем решении принять участие. И это было грустно. Весь тот азарт, тот спортивный интерес — он просто растворился. Ей казалось, что никому это не нужно. Кроме меня. И только потому, что я ношусь с ней, как с драгоценностью.
Неужели это я виноват? Что я еще мог сделать, чтобы она поверила в себя и улыбнулась?
— Хм... — почувствовал я вибрацию от телефона. Он смог пережить купание. — Неизвестный номер... Алло?
Я принял звонок и услышал голос, который явно не ждал услышать.
— Господин Стрельбицкий... — говорила женщина.
И я нахмурил брови.
— Кто это?
— Вам звонит та, по кому вы должны были работать. Но проявили человечность...
Азиза Листьева.
— Где взяли этот номер?
— Вас это удивляет? — спросила она с иронией в голосе. — Я же главред крупного издания. Мы, журналисты, ничуть не слабее спецназа в этом плане.
— Хах... — улыбался я, припоминая те чувства. Когда пощадил ее и отпустил на день рожденья сына. — Как прошел ваш праздник?
— О... — восторгалась она, — все прошло отлично. Арут задул все одиннадцать свечей. Были аниматоры...
— Аниматоры? Не поздно ли для аниматоров? Пацану ж одиннадцать уже...
— Хочу продлить ему детство, — забавно ответила Листьева. Надо запомнить эту фразу. — Не хочу, чтобы он быстро стал взрослым и понял, как все устроено вокруг... Вам ведь известно о смерти Ярослава Шварца?
— Да. Я знаю, что он умер.
— Скажите честно, это же ваших рук дело?
— С чего вы взяли?
— Ходят слухи, что вы были последним, кто видел его живым. Стало быть...
— На то они и слухи, — ответил я уклончиво. — Шварца убила не пуля. Он сдох от наркоты. Вот и все. Больше мне добавить нечего. — Я сказал все так, как было на самом деле. Я его не убивал, как и просила Лана. А слово я держу, раз обещал. — Но вы ведь не для этого позвонили, верно? Вы хотели что-то узнать... Вы не из тех людей, кто звонит кому-то просто так.
Она рассмеялась.
— Ха-ха-ха... и то правда... Я хочу у вас взять интервью. Вы очень ценный инсайдер, многое можете рассказать. Никто не узнает, кто источник. Мне нужна только информация.
Мое прошлое будет долго меня преследовать. Даже если я дам обет всепрощения.
— А мне какая польза?
— Ну, я человек довольно влиятельный. У меня есть целая команда журналистов, операторов, злобная кучка людей с камерами, — посмеивалась Листьева. — Мигом приедем и снимем что угодно. Покажем все по телевизору. Только свистни о чем-то важном...
У меня вдруг родилась идея.
Я взглянул на Лану. На унылый пустующий зал. Вспомнил, как она страдала от отсутствия внимания. И решил ей сделать внезапный подарок. Решил ее немного подбодрить.
— Э... — пытался я соображать быстрей. Пока еще не объявили старт. — А если это что-то не очень важное? Просто нужно именно мне...
— Тогда оно тоже важное. Просто сугубо для вас.
— Хах... Можно и так сказать.
Они приехали очень быстро. Буквально за десять минут.
Пустоту спортзала заполняли журналисты, люди с камерами. Все болтали и шумели, стало бодро, оживленно. В общей сложности с ней прибыло человек двадцать — все хотели посмотреть на то, как Лана победит.
Вот только она сама об этом еще не знала.
— Где же ваша восходящая звезда? — спросила Листьева.
И я ей показал на девочку в обычном черном купальнике. С резиновой шапочкой на голове и с затемненными очками на шее. Звучал свисток — она готовилась ступить на тумбу и войти в финал соревнований.
— Это моя Лана.
— Симпатичное личико, — улыбнулась журналистка.
— Да, это так. Но вот только эмоций на этом личике не видно.
— Нужны эмоции? — усмехалась Листьева. — Сейчас сделаем... Эй, Лана! — Мне показалось, что она услышала, но не поверила, что это к ней. Голос был незнакомым. Вот она и замерла, прислушавшись. — ЛАНА, МЫ С ТОБОЙ!
— Лана! — кричал я со своей стороны. — У тебя все получится, малыш! Желаю тебе удачи!
Она стояла на стартовой тумбе. Изумленно повернув лицо в нашу сторону. И все никак не могла понять, кто с ней говорит. Откуда взялся незнакомый голос.
— Быстрых секунд и легкой воды! — крикнула ей Листьева. И Лана расцвела.
— Спасибо! — прилетел ответ. Она опять улыбалась. — Большое спасибо!
— Как ты сказала? — удивился я фразе. — Быстрых секунд и легкой воды? Это так говорят пловцам, что ли?
— А ты не знал? — ответила Азиза так, будто это прописано где-то в правилах соревнований.
Откуда я мог это знать? Теперь понятно, почему Лана молчала, когда я желал ей ни пуха, ни пера... Вот же идиот.
Но это были мелочи. Теперь все стало вдруг торжественным, солидным, вдохновляющим. Рефери подал свисток — протяжный, громкий. Это говорило только об одном. О том, что скоро будет старт. Буквально через несколько секунд. И все опять слегка нагнулись, чтобы прыгнуть в воду по сирене.