Родовое проклятие
Шрифт:
– Да сколько угодно! И в свободные дни, и по вечерам – когда скажешь.
Повисла пауза, грозящая перейти в неловкость.
– Ты тоже, Фин. – Брэнна отломила кусочек хлеба. – Когда будет возможность.
– Постараюсь освободить себе побольше времени.
– Договорились. Если мы сделаем как решили и станем действовать заодно – этого будет достаточно, – подытожил Коннор и уткнулся в тарелку.
6
Ему снился мальчик. Он сидел рядом с ним у ограниченного кружком серых камней костра, отбрасывавшего на их лица дрожащие отблески пламени. Висела полная луна, белый шар, плывущий в океане звезд. Он вдыхал запах дыма и земли. И коня. Это был не Аластар – ни тот, давнишний, ни нынешний, – а крепкая кобыла, которая стоя спала, совершенно обмякшая.
На сучке над ее головой нес вахту ястреб.
И еще он слышал звуки ночи, шепотом отдающиеся во вздохах ветра.
Мальчик сидел, подобрав колени и упершись в них подбородком.
– Я спал, – сказал он.
– Я тоже. В каком мы времени – твоем или моем?
– Не знаю. Но это мой дом. И твой?
Коннор посмотрел в сторону развалин дома, перевел взгляд на надгробие Сорки.
– Время наше, а дом – ее. Ты что там видишь?
Эймон взглянул на камни.
– Наш дом, таким, каким мы его оставили в то утро, когда мама нас отослала к тетке.
– Каким вы его оставили? – переспросил Коннор.
– Ага. Мне хочется попасть туда, но дверь не открывается. Я знаю, что мамы там нет, и мы увезли все, что она велела. Но меня все равно тянет зайти, как если бы она по-прежнему ждала меня у очага.
Эймон подобрал длинную палку и пошурудил в костре, как часто делают мальчишки.
– А ты что видишь?
Сказать ему, что он видит заросшие травой развалины, значит разбить ему сердце. Развалины и могильный камень.
– Похоже, ты в своем времени, а я – в своем. И тем не менее, – Коннор протянул руку и тронул Эймона за плечо, – ты чувствуешь мою руку.
– Да, чувствую. Мы спим и одновременно бодрствуем.
– В этом месте правит магическая энергия. Сила твоей мамы и, боюсь, Кэвона. Мы с тобой его ранили, поэтому сегодня он сюда свою силу не направит. По-твоему, сколько прошло времени с нашей последней встречи?
– Три недели и пять дней. А по-твоему сколько?
– Меньше. Значит, время для нас течет по-разному. Как у вас дела, Эймон? Все в порядке? И с сестрами тоже?
– Мы поехали в Клэр, соорудили небольшой домик в лесу. – Он снова влажным взором окинул родной дом. – Применили колдовство. Руками и горбом, конечно, тоже потрудились, но мы подумали, с магией будет надежнее. И суше, – с мимолетной улыбкой добавил он. – Пока мы странствовали, Брэнног немного занималась знахарством. А теперь делает это здесь, где мы осели. Это неплохой заработок. У нас есть курица, она несет яйца, и это большое дело. А еще мы охотимся – кроме Тейган, которая отказывается выпускать стрелу в живое существо. У нее такое мягкое сердце, что она даже попытаться не может себя заставить, зато она ухаживает за несушкой и лошадьми. Мы немного зарабатывали – принимали роды, занимались целительством, готовили разные снадобья, а нам платили картошкой, репой, зерном и прочей едой. Когда получится, мы сами начнем сажать и сеять. Я знаю, как сеять и ухаживать за посевами.
– Если сумеешь, приходи ко мне, когда будет нужда. Может, я добуду вам еду, одеяла – что потребуется.
Хоть какое-то утешение для тоскующего вдали от дома парнишки, подумал Коннор.
– Спасибо за предложение, но у нас все есть, да еще Айлиш с Барданом нам монет дали. Только вот…
– Что такое? Проси смелей!
– Можно мне что-то от тебя на память? Что-нибудь небольшое, чтобы я мог взять с собой? А я тебе что-нибудь дам взамен. – Эймон протянул Коннору какой-то камень – похожую на яйцо гальку чисто-белого цвета, зажатую в ладони. – Вот какой я камень нашел, красивый, правда?
– Красивый. Даже не знаю, что у меня с собой есть. – И тут Коннор вспомнил об одной вещице и снял с шеи узкий кристалл на кожаном ремешке.
– Это синий тигровый глаз – иначе еще называется «ястребиный глаз». Мне он достался от отца.
– Я не могу это взять!
– Можешь! Мы оба – твои потомки, и отец, и я. Он будет доволен, что я тебе его подарил. – Чтобы пресечь споры, Коннор надел шнурок мальчику на шею. – Это равноценный обмен.
Эймон потрогал камень, потом стал рассматривать его при свете костра.
– Покажу сестрам. Когда я им рассказал о тебе, о том, как мы с тобой отбивались от Кэвона, то-то они удивились! Одолели вопросами. И завидовали, конечно. Они жаждут с тобой познакомиться.
– Как и я – с ними. Может, когда-нибудь и настанет такой день. А его ты не чувствуешь?
– С того дня – нет. Брэнног говорит, ему до нас теперь не добраться. Он не может выходить за собственную территорию, поэтому в Клэре ему нас не достать. Когда мы вырастем и станем сильнее, мы вернемся. Снова приедем домой.
– Я знаю, что приедете, но пока время не пришло, вам лучше пожить там, где сейчас, это безопаснее.
– А ты его чувствуешь?
– Чувствую, но не сегодня. И не здесь. А сейчас тебе надо отдохнуть, – сказал Коннор, видя, что у мальчишки слипаются глаза.
– А ты еще побудешь?
– Побуду, сколько смогу.
Эймон свернулся калачиком и укутался в свой короткий плащ.
– Музыка – слышишь ее? Ты слышишь музыку?
– Да, слышу. – Это играла Брэнна. Песню, исполненную сердечной тоски.
– Красивая… – прошептал Эймон, уже погружаясь в сон. – Грустная и красивая. Кто это играет?
– Это играет любовь.
Коннор дал мальчику уснуть и смотрел на огонь, пока не пробудился в собственной постели с первыми лучами солнца.
Раскрыв кулак, он увидел гладкий белый камень, похожий на яйцо.
Когда Брэнна спустилась на кухню к утреннему кофе, он показал ей камень. Сон с нее как рукой сняло.
– Камень вернулся с тобой.
– Мы оба были там, такие же реальные, как мы с тобой, при этом каждый – в своем времени. Я отдал ему «ястребиный глаз», который мне папа подарил, помнишь?
– Конечно, помню. Ты в детстве его носил не снимая. Он висит на раме зеркала у тебя в спальне.
– Больше не висит. И вот что интересно: вчера, когда я ложился, я его не надевал и даже в руки не брал. Но во сне я был в одежде, и камень висел у меня на шее. А теперь он на шее у Эймона.
– Каждый в своем времени, говоришь… – Брэнна прошла к двери и впустила Катла, успевшего совершить утренний моцион для естественных отправлений. – Однако вы сидели вместе, разговаривали. И его амулет проник сюда из твоего сна. Надо подумать, как нам это использовать.