Родовое проклятие
Шрифт:
– По сравнению с тем, что ты получил. Ты меня застал врасплох.
Коннор лениво провел пальцем по ее боку.
– Если бы я получил еще больше, мне бы месяц пришлось восстанавливать силы.
Не вполне понимая, что это может означать, Мира приподнялась на локте и посмотрела ему в лицо. И поскольку вид удовлетворенного мужчины был ей знаком, она тотчас же снова откинулась на спину.
– То есть тебе понравилось.
Коннор распахнул глаза и посмотрел на нее в упор.
– Пытаюсь придумать, как половчей ответить. Если правду – ты, чего доброго, скажешь: раз тебе было так хорошо, то и хватит на сегодня. А я хочу тебя еще, даже готов не дожидаться, пока дыхание восстановится.
Он просунул под нее руку, притянул к себе, прижал тесно-тесно, так, что они оказались нос к носу.
– А тебе было хорошо?
– Пытаюсь придумать, как половчей ответить, – в тон ему ответила она. Он улыбнулся.
– Знаешь, а я, оказывается, скучал по виду твоего обнаженного тела.
– Скучал? Моего обнаженного тела ты до сегодняшнего дня не видел.
– Конечно же, видел. Ты что, забыла, как ты, мы с Брэнной и Бойл с Фином улизнули купаться на речку?
– Мы никогда не… Ах, вот ты о чем. – Довольная, Мира сплела ноги с его ногами. – Мне было всего девять лет, извращенец!
– Но ты же была голая! Должен сказать, ты здорово выросла и очень симпатично округлилась в некоторых местах. – Он провел рукой по ее спине, ягодицам и задержался там. – Очень-очень симпатично, честное слово.
– А ты, если мне не изменяет память, был тогда худой как щепка. Ты тоже молодец. Мы тогда славно повеселились, – припомнила она. – Пообморозили хвосты, но время провели классно. Какие мы все были невинные! И беззаботные. Но он уже тогда за нами наблюдал.
– Нет. – Коннор поднес палец к ее губам. – Не надо о нем. Только не здесь и не сегодня.
– Ты прав. – Она запустила пальцы в его шевелюру. – Как ты думаешь, много таких, как мы, кого связывает столько лет и столько воспоминаний?
– Думаю, немного.
– Коннор, мы не можем это растерять. Не можем утратить то, чем мы друг для друга являемся. И для Брэнны, и для остальных. Мы должны поклясться. Что бы ни случилось, мы даже каплю этой дружбы не можем потерять!
– Тогда я дам клятву тебе, а ты – мне. – Он взял ее за руку, сплел ее пальцы со своими. – Священную клятву. Нерушимую. Друзьями мы были, друзьями останемся.
Мира увидела, как по их переплетенным пальцам бежит свет, ощутила его тепло.
– Даю тебе эту клятву.
– А я – тебе. – Он поцеловал ей пальцы, потом лицо, потом губы. – Мне нужно тебе еще кое-что сказать.
– Что такое?
– Дыхание у меня восстановилось.
И когда она засмеялась, он перекатился на живот и вновь очутился на ней.
Ей уже доводилось с ним завтракать. Бессчетное множество раз. Но никогда – за маленьким столом в ее квартире. И никогда – после совместного душа.
Может считать, ему повезло, подумалось ей, что вчера, когда она ездила в кондитерскую за десертом для мамы, прихватила и несколько свежих круассанов для себя.
Помимо этого, Мира сварила свою излюбленную овсянку – палочку-выручалочку, а Коннор тем временем возился с чаем, так как кофе в доме не оказалось.
– Сегодня собрание, – напомнил он, впиваясь зубами в круассан. – До чего же вкусные!
– Да уж. Я стараюсь пореже заходить в это кафе, а то меня там тянет скупать все дюжинами. Я к вам приеду прямо с работы, – добавила она. – Помогу Брэнне с готовкой, если сумею. Хорошо, что мы теперь видимся регулярно, хотя пока не видно гениальных идей насчет того, что и когда делать. Никого что-то не осеняет.
– Зато мы думаем, причем коллективно, и в итоге наверняка что-нибудь да родим.
Коннор говорил уверенно, а круассаны лишь добавляли ему оптимизма.
– А давай я по дороге завезу тебя на конюшню, а вечером заберу к нам? Сэкономишь бензин. И вообще глупо две машины гонять.
– Но тогда тебе придется потом отвозить меня домой.
– В том-то и состоит главная хитрость моего плана. – Коннор поднял чашку с чаем, салютуя сам себе. – Я привезу тебя домой и опять останусь у тебя – на ночь, если ты не против. Или ты можешь заночевать у нас.
Мира допила чай, который он заварил так крепко, что впору свалить слона.
– А что на это скажет Брэнна?
– Скоро узнаем. Мы же не станем от нее таиться – ни ты, ни я, даже если бы это было возможно. Но это невозможно, – добавил он, беззаботно поведя плечом. – Она все равно узнает.
– Ребятам всем надо это знать. – Мира решила, это не тот случай, чтобы скрытничать. – Так будет правильно. Не только потому, что мы друзья и одна семья, но потому что мы команда. В этом и состоит командный дух. Ведь правда?
Она размешивала кашу в тарелке, а Коннор изучал ее взглядом.
– Тебе не нужно на этот счет беспокоиться, Мира. Мы с тобой имеем право на такие отношения – ровно до того момента, пока нам это нравится. И никто из тех, кому мы дороги, не подумает осуждать нас за это.
– Это верно. Но что касается моей второй семьи – я о родственниках говорю, – то я бы предпочла, чтобы они оставались в неведении.
– Это уж как скажешь.
– Не в том дело, что я стыжусь, Коннор, ты только не подумай.
– Я и не думаю, – поднял он брови. Потом зачерпнул ложкой кашу и поднес к ее рту. – Я же тебя знаю. А раз знаю – с чего бы мне так думать?
– В этом преимущество наших с тобой отношений. Просто мать начнет охать и ахать, надумает пригласить тебя на ужин. А мне совсем не хочется возить грязь после очередного катаклизма на ее кухне. И новый счет из ресторана, боюсь, мне не потянуть. Да и вообще она скоро отправится гостить к Морин, и будем надеяться, что визит перейдет в фазу постоянного пребывания – если только это не обернется очередной катастрофой.