Роковой перекрёсток
Шрифт:
— У нас продаются книги на любой вкус, даже сборники картинок для неграмотных, мсье Дольбрез, — холодно парировал Кэндзи и встал.
— Туше! — воскликнула Эдокси. — Так тебе и надо, Луи! — Она схватила Кэндзи за руку: — Мсье Мори, неужели вы нас покидаете?!
— Дружище, вы рискуете пропустить самое интересное: после закрытия танцовщицы показывают откровенные номера — только для избранных, — поддержал ее Навар.
— Вот увидите, танец, который мы с вами только что видели, по сравнению с этим — просто образец благопристойности, — добавил Дольбрез и протянул Кэндзи руку. — Не обижайтесь, господин книготорговец. Можно попросить у вас визитку? Если меня покинут и сон, и любовница, я приду к вам за книгами.
Убедившись, что собеседники — а особенно Эдокси — и в самом деле рады его обществу, японец опустился на свое место.
Глава десятая
21 ноября, суббота
В колченогом кресле сидел человек. Из дырявого носка торчал большой палец, с кресла свешивалась рука. На полу лежала куча газет, валялась домашняя туфля и стояла керосиновая лампа.
Жозеф до двух часов ночи просматривал подшивки старых газет. Если в Лионе между 1875 и 1886 годами произошел крупный скандал, связанный с драгоценностями, то криминальные хроники не могли не написать об этом. Но он так ничего и не обнаружил и заснул прямо в кресле.
Ему приснился кошмарный сон: как он мечется по огромной библиотеке в поисках какого-то бесценного манускрипта и никак не может его найти.
Колокол церкви Сен-Жермен-де-Пре пробил три раза. Жозеф очнулся и хотел было вернуться к газетам, но вдруг вспомнил, что перестал собирать их в 1885 году, когда устроился на работу в книжную лавку «Эльзевир».
Это событие живо встало у него перед глазами. Матушка с сияющим лицом сообщает ему радостную новость: «Сынок, я все устроила, ты пойдешь по стопам отца. Мы с тобой заживем по-королевски! Твое жалованье плюс мое… К тому же лавка находится в двух шагах от дома. Ах, как бы порадовался за тебя отец, доживи он до этого дня!». А приятель Жозефа, Марсель, заметил: «Прощайся с беззаботной жизнью! Ладно, не расстраивайся, зато это верный кусок хлеба. С такой работой ты справишься, ты же книжный червь».
Жозеф задался целью стать самым лучшим на свете приказчиком, и с тех пор почти не виделся с Марселем. А ведь когда-то они вместе чуть свет бежали на улицу Круассан за свежими выпусками газет, а потом продавали их на парижских улицах. Именно тогда Жозеф начал собирать свою коллекцию вырезок.
В дверях появилась мадам Пиньо в ночном чепце.
— Эт-то что еще за новости?! — изумилась она. — Неужели тебе больше нечем заняться? Пойдем-ка пить кофе. Сейчас сварю тебе погорячей да покрепче.
Жожо с трудом поднялся на ноги и отряхнул брюки.
«Вот обидно будет, — думал он, — если материал про эти драгоценности напечатали тогда, когда я уже перестал собирать газеты! Но я не сдамся и все равно разыщу эту статью!».
— Ко-офе! — крикнула мать.
— Иду-иду!
Войдя в тесную кухоньку, он не стал садиться за стол, а выпил кофе, стоя возле раскаленного докрасна очага. Мадам Пиньо протянула ему хлеб и, глядя на его измятую одежду, с осуждением покачала головой:
— Когда снова надумаешь разгребать свой хлам вместо того чтобы спать, как все нормальные люди, — предупреди меня заранее, и я уйду ночевать к мадам Баллю.
Она взяла корзинку и ушла на рынок. Жозеф стал задумчиво прибирать на кухне. Ему не давала покоя мысль, что он упустил что-то очень важное.
Наконец все заблистало чистотой, и Жозеф, с трудом переставляя ноги и сдерживая зевоту, отправился на улицу Сен-Пер.
Он открыл лавку, взял метелку из перьев и, тихонько насвистывая, принялся смахивать пыль с полок.
— Как вы это делаете? Я пробовала, но у меня не получается, — пожаловалась Айрис, появляясь в дверях.
— Ох, и напугали же вы меня, — Жозеф от неожиданности чуть не выронил метелку.
— Мне скучно. Не понимаю, как это можно зарабатывать на жизнь продажей книг. Ведь все эти мириады слов ровным счетом ничего не меняют.
— Неужели вам никогда не хотелось с головой погрузиться в какой-нибудь хороший приключенческий роман?
— Я бы лучше свистеть научилась.
— Это гораздо проще, чем говорить по-английски, достаточно округлить гу…
— Доброе утро, дорогая, — Кэндзи обратился к своей крестнице по-английски. — Пойдем завтракать.
— Уже иду! — тоже по-английски отозвалась Айрис и лукаво улыбнулась Жозефу.
— Значит, говорите по-английски, чтобы я ничего не понимал. Ладно, мы это исправим! Мадемуазель Айрис меня научит, — проворчал он.
— Здравствуйте, молодой человек, — услышал он знакомый голос. — Надеюсь, вы уже получили три экземпляра «Жизели», которые обещал мне мсье Мори.
Жозеф приветливо поздоровался с графиней де Салиньяк и стал проверять записи в книге заказов.
— Похоже, вы перепутали даты: книги нам вышлют только завтра.
— Какая досада! Я хотела подарить одну Адальберте де Бри. Доктор Шарко отправил ее на воды в Ламалу-ле-Бэн, но даже это не помогло, у нее пол-лица парализовано.
— Как же она разговаривает?
— А вот это вас не касается! Найдите мне лучше три романа Жоржа Буа, вышедшие у Дентю: «Господин викарий», «Зять» и «Ранняя страсть». И еще «Провал» Макса Симье. Матильда де Флавиньоль говорит, там просто потрясающе описано, как на женщин действует весна, — пояснила графиня.
В это момент в лавку спускался Кэндзи. Он отправил Жозефа в подсобку за книгами, но когда тот вернулся с «Господином викарием» и «Провалом», графиня уже удалилась.
— Как? Она не дождалась? — удивился он. — Чего я тогда торопился найти книги? А что, мсье Виктор еще не пришел?
— Он поехал на улицу Друо. А вы доставьте заказы: те две книги, что прижимаете к сердцу, — мадам де Салиньяк, и еще есть заказ с улицы Лувра, а том Монтеня необходимо отвезти господину Бони де Пон-Жюберу на улицу Микеланджело — мсье Легри не смог это сделать.
— Так я и знал, — насупился юноша.
— Ладно, не ворчите, я разрешаю нанять экипаж. Упакуйте книги и отправляйтесь поскорее.
— Да это же просто наказание какое-то! Все заказчики — в разных концах города, — возмутился Жожо.