Роковые иллюзии
Шрифт:
15 июля 1934 г., когда Орлов сошел на берег в порту Гарвич на Восточном побережье Англии, он выдавал себя за американского предпринимателя, прибывшего, чтобы открыть в Лондоне контору по импорту. Он ехал через Стокгольм, и там британское консульство проставило в его американском паспорте визу на въезд в Соединенное Королевство [274] . В то же время, как показывает досье Орлова, у него назревал конфликт между его преданностью НКВД и заботой о семье. Когда он возвратился в Москву через Остенде 25 июля для личного доклада о положении в лондонской резидентуре, он подал заявление Артузову, начальнику Иностранного отдела, с просьбой освободить его от обязанностей за рубежом, сославшись на плохое состояние здоровья дочери, которая нуждалась в постоянном внимании. В просьбе было отказано, и Орлов в следующем месяце возвратился в Лондон, чтобы взять на себя руководство тем, что должно было стать одной из самых важных разведывательных операций Советского Союза [275] .
274
Американский паспорт Орлова на имя Уильяма Голдина, который он использовал для поездок в Англию, имеет визу, выданную британским консульством в Стокгольме 11 июля 1934 г. Первый въездной штамп от 15 июля и выездной — от 25 июля показывают, что во время своего первого посещения Англии он провел там всего десять дней. Следующий въездной штамп был проставлен в Ньюхевене 18 сентября 1934 г., а это означало, что он, возможно, пересекал Ла-Манш на пароме. Потом он, по-видимому,
275
В личном деле Орлова имеется копия его рапорта от августа 1934 года, адресованного Артузову, начальнику V отдела ГУГБ НКВД (бывший ИНО). На копиях, в соответствии с советской бюрократической практикой, отсутствуют число и подпись, так как подпись ставится только на первом экземпляре. Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 4, АСВРР.
Как показывают документы лондонской «нелегальной» резидентуры, хранящиеся в архивах НКВД, в наследство Орлову достался ряд результативных британских агентов, включая одного преподавателя Лондонского университета, псевдоним которого был «Профессор». Он в будущем оказался, однако, менее ценным источником для Орлова, чем три приобретения Дейча — «Бэр», «Аттила» и «Нахфольгер». Их псевдонимы часто повторяются в сообщениях Орлова из Лондона, но, поскольку никто из них не был раскрыт британской контрразведкой, русская разведслужба, как это принято и в ЦРУ, и в ФБР, сочла неуместным раскрыть их подлинные имена в этой книге [276] .
276
Поскольку эти два важных правительственных источника информации так и не были установлены британскими властями, СВРР пока не готова назвать их имена, что соответствует ее официальной политике. Однако об их важности можно судить по месту, которое они занимают в перечне, содержащемся в отчете Орлова за июнь — июль 1935 года, представленном в Центр, — Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 123, АСВРР, и по его сообщению относительно предложения Филби работать в Индии — Дело Орлова № 32476, т. 3, с. 147–149, АСВРР.
Предвидя, что работа с группой «Нахфольгера» и создание собственной сети агентов займут немало сил и времени, Орлов вернулся в Лондон, готовясь долго пробыть в' Великобритании. Помня, как разлетелось в прах его прикрытие в Париже, на этот раз он был твердо намерен создать «железную легенду» в качестве прикрытия своей тайной деятельности. По этой причине, возвращаясь в Англию, он опять выбрал новый маршрут, прибыв в Нью-Хейвен 18 сентября из Дьеппа. Поскольку он выдавал себя за американского бизнесмена, такие частые поездки за границу меньше привлекли бы внимание МИ-5, а также недремлющего «Особого отдела» лондонской столичной полиции. Уильям Голдан — под таким именем Орлов работал на Британских островах в качестве резидента НКВД. Насколько удалось установить, британские власти так никогда и не смогли ни разоблачить его прикрытие, ни раскрыть его связи с кембриджскими агентами. Если бы в документах МИ-5 содержались какие-нибудь материалы на Орлова, то он, несомненно, был бы разоблачен в ходе расследования Питера Райта и его имя фигурировало бы в книге Райта «Охотник за шпионами» («Spycatcher»). Примечательно, что Эдит Тюдор Харт была на подозрении у МИ-5, но лишь как активистка австрийской компартии, а не как советский агент, заприметивший Филби [277] .
277
Изложение событий Райтом показывает, что Эдит Тюдор Харт подозревалась в связи с Литци Фридман и одним коминтерновским агентом. Он вспоминает, что она отказалась давать показания. Wright. «Spycatcher», p. 283, 315.
Одна из причин, объясняющих, почему прикрытие Орлова так хорошо сработало, заключается в том, что он въехал в страну с подлинным американским паспортом, который он получил незаконным путем во время своей поездки в Соединенные Штаты двумя годами ранее. Орлов также разработал легенду и полностью вжился в образ Уильяма Голдина, уроженца Австрии, иммигрировавшего в Соединенные Штаты, который говорил по-английски с акцентом. Внешне не было и намека на то, что Орлов (Годдин) вовсе не являлся тем настоящим бизнесменом, за которого себя выдавал. Чтобы придать своей «легенде» еще большую достоверность, он основал небольшую экспортно-импортную компанию на средства, ассигнованные для этой цели Москвой.
«Прикрытие» НКВД в Лондоне, зарегистрированное под названием «Америкэн рефриджерейтор компани, лтд» (это название указано на бланке компании, хранящемся в досье Орлова) имело директора-англичанина по имени М. С. Стэнсфилд. По иронии судьбы, если учесть выполняемую Орловым секретную миссию, его компания располагалась всего в сотне ярдов от Пик-кадилли-серкус, по традиции считающейся сердцем Британской империи по адресу: Империел Хаус, № 84, Риджент-стрит. В действительности же вход в занимавший несколько комнат офис на четвертом этаже находился сразу же за углом известного «Кафе Ройял» в тихой аркаде с колоннами, известной под названием Эйр-стрит. Офис Орлова размещался — что было весьма удобно для целей конспирации — над лондонским отделением Голливудского центрального бюро по найму киноактеров, штаб-квартирой «Энциклопедии Британики» и Школой танцев Дакерфилда [278] .
278
В регистрационной палате не имеется записей о регистрации «Америкэн рефриджерейтор компани лтд», которая прекратила существование в 1941 году. Однако она указана в списке — и давала свою рекламу — в Лондонском справочнике торговых фирм в те годы, когда функционировала. На следующий год после отъезда Орлова фирма, которая, по-видимому, занималась импортом американских холодильников и оборудования, сменила адрес конторы на улице Королевы Виктории, 135–137, и в 1938 году открыла филиал в Сити по адресу Найт-Райдер-стрит, 59. Экземпляры фирменной бумаги для заметок и визитная карточка Орлова на имя Голдина хранятся в его деле в архивах НКВД. Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 121, АСВРР.
На аккуратной визитной карточке Уильяма Голдина был указан номер телефона его компании — Риджент-2574. Она занималась законной коммерческой деятельностью, импортируя лучшие модели холодильников американского производства, и помещала рекламу своей продукции в коммерческих газетах. Ее управляющий г-н Голдин пунктуально соблюдал распорядок рабочего дня и, вливаясь в толпу пассажиров подземки, совершал путь до станции Пиккадилли-серкус из своей квартиры, которую он снимал в пансионе чуть севернее Бэйсуотер-роуд. Жена Орлова с маленькой дочерью приехала в Лондон отдельно, используя австрийский паспорт на имя фрау Фельдбин. Поскольку Марии — было поручено вновь выступить в роли одного из офицеров связи резидентуры, строгие правила конспирации требовали, чтобы они не проживали вместе открыто как муж и жена. Г-жа Орлова под именем Марии Фельдбин устроилась отдельно в квартире, расположенной в нескольких минутах езды на метро от дома супруга.
Чтобы обезопасить свою личную жизнь и профессиональную деятельность, Орлов предпринял строгие меры предосторожности, необходимость которых вскоре оправдалась, когда в результате промаха одного советского «нелегала» венская полиция обнаружила, что целая серия австрийских паспортов, в том числе и выданные Марии Фельдбин и Максу Волишу, были получены незаконным путем. В досье Орлова из архивов НКВД этот случай объясняется «небрежностью» одного офицера разведки, а в своем «Пособии» Орлов лишь вскользь упоминает об этом инциденте. Не указывая, как это отозвалось на его собственных операциях, Орлов писал, что этот промах, «причинивший немало беспокойства разведке НКВД», произошел в 1934 году, когда «высокопоставленный офицер разведки
Подлинный австрийский паспорт Малли на имя Пауля Хардта, «полученный обманным путем в Вене», имел штамп: «не действителен для поездки в Соединенные Штаты» [279] . Поэтому, когда нужно было обратиться за визой в консульство США в Париже осенью 1934 года, Малли, не горя желанием сталкиваться лицом к лицу с сотрудниками консульства, поселился в гостинице «Карлтон», где главный портье привык выполнять поручения относительно получения виз и приобретения билетов первого класса. Однако даже просьба от такого респектабельного заведения для избранных, как гостиница «Карлтон») не-убедила американского консульского сотрудника оформить необходимую документацию из-за запрета на поездку в США. Он попросил, чтобы «г-н Хардт» явился к нему лично. Это встревожило Малли. Сказав в «Карлтоне», что у него изменились планы относительно поездки в Соединенные Штаты, он попросил забрать его паспорт обратно. Консульство отказалось выдать паспорт, настаивая на том, чтобы владелец забрал документ лично. Малли, который к тому времени убедился, что за ним установлена слежка, выехал из гостиницы и сообщил в Москву, что отказывается и от своего австрийского паспорта, и от своей миссии. Затем консульство США отправило невостребованный паспорт в Вену, где в результате расследования, по словам Орлова, «выяснилось, что паспорт был выдан незаконно лицу, не имеющему на это права, путем подкупа одного чиновника». Выдавший паспорт чиновник был арестован, и, узнав об этом, Центр забеспокоился, что злополучный австрийский агент признается в том, что выдал также целый ряд других паспортов. Москва передала сигнал тревоги секретным агентам, приказав всем оперативным работникам с австрийскими паспортами той же серии немедленно покинуть страны, в которых- они проживали. Среди тех, кого это коснулось, оказались Рейф и жена Орлова с дочерью [280] .
279
Orlov. «Handbook», pp. 64–65. В 1965 году на допросе в ЦРУ, проведенном по просьбе французской контрразведки, Орлов детализировал случай, который он назвал «фиаско». Однако, что было типично для него, он утверждал, что не может припомнить имена других «нелегалов», работавших по паспортам из той же партии, кроме его бывшего заместителя в Париже Короткова. По словам Орлова, через агента по фамилии Розенфельд, который работал в австрийском правительственном аппарате, НКВД получил доступ к изготовлению фальшивых свидетельств о рождении для регистрации паспортов. Эта операция довольно долго оставалась незамеченной, что придавало НКВД уверенность в безотказности схемы, позволяющей им получать подлинные паспорта для большого числа своих агентов. Когда случилась неприятность с Малли, это вызвало тревогу в Центре, где начали совещаться по поводу того, каким образом можно было свести к минимуму ущерб. По словам Орлова, сотрудник ИНО, ответственный за получение паспортов, австриец по фамилии Мюллер, весьма решительно возражал против отзыва Малли. Он утверждал, что у австрийского правительства нет ни желания, ни ресурсов, чтобы предпринять обширное расследование. Поскольку в связи с получением свидетельств о рождении были приняты весьма надежные меры предосторожности, он полагал, что ни Малли, ни другим разведчикам не угрожает опасность разоблачения, и не понимал, почему руководство предпринимает такие поспешные действия. По словам Орлова, вскоре выяснилось, что он оказался прав, и австрийцы по прошествии некоторого времени прекратили расследование, что позволило Малли и другим «нелегалам» продолжать пользоваться полученными незаконным путем подлинными паспортами. Подробности, данные Орловым в связи с «Делом 15», Орлов, досье ДСТ.
280
Там же.
«Таким образом, казалось бы, незначительный инцидент повлек за собой нарушение работы разведки по широкому фронту», — писал Орлов. Эта история является еще одним примером того, как Орлов вводил в заблуждение ФБР и ЦРУ. В действительности ошибку с австрийским паспортом совершил разведчик-нелегал Д. А. Быстролетов, причем при совершенно иных обстоятельствах, что Орлов счел нужным скрыть. Неприятная ситуация, в которую попал Малли, была уже результатом провала австрийского паспорта Быстролетова. Правда, в своем «Пособии» Орлов не упомянул о том, что в результате его «нелегальная» резидентура оказалась одной из наиболее сильно пострадавших. Сам Рейф не успел уехать из Англии и в январе 1935 года был вызван в министерство внутренних дел для дачи объяснений. Узнали ли британские власти о пропаже пачки паспортов? Если узнали, то тем более удивительно, что Рейфа не арестовала полиция. Повестка была адресована Максу Волишу, на имя которого был выдан австрийский паспорт, которым он пользовался. Однако, к его облегчению, Рейфу, после того как он ответил на ряд вопросов сотрудника министерства внутренних дел, не было предъявлено обвинение в использовании фальшивого паспорта, и ему разрешили вернуться домой, чтобы подготовиться к отъезду из Англии до 15 марта 1935 г. Рейф сообщил Орлову, что на письменном столе беседовавшего с ним сотрудника министерства внутренних дел он заметил «толстое досье» с фамилией «Волиш» на обложке, а это означало, что человек, фамилию которого он использовал был объектом какого-то серьезного расследования, проводившегося британскими властями [281] .
281
Дело Орлова № 32476, т. 3, с. 41, АСВРР.
В письме, направленном в Центр 24 февраля 1935 г., Орлов выразил озабоченность по поводу контакта Рейфа с британскими властями. «Они, по-видимому, копали вокруг да около, но не сумели накопать ничего конкретного, а поэтому решили от него избавиться. Если бы у них в руках были какие-нибудь конкретные материалы, компрометирующие его, они не выслали бы его из страны, а покончили бы с ним, — сообщил Орлов, добавив предостережение: — Как бы там ни было, я считаю, что его паспорт не годится для работы в других странах» [282] . В своем «Пособии» Орлов высказывался таким образом: «Сам факт того, что какое-либо лицо имеет фальшивый паспорт, возможно, наказуемо в соответствии с законом, но для обвинения в шпионаже нужны более веские доказательства» [283] . Тем не менее Орлов согласился, что у Рейфа не было иного выбора, кроме как подчиниться приказанию британских властей и покинуть страну, а после того, как генерал узнал о согласии на это Москвы, в своем следующем письме высказал беспокойство об опасности разоблачения Марии. «Ваша информация о том, что сеть, снабжающая нас «книжками» (паспортами), одну из которых имел «Марр» (Рейф), провалилась, вызвала у меня большое беспокойство. Как вам известно, у моей жены была «книжка» той же страны, что и у «Марра». С таким документом «Пауль» уже однажды потерпел фиаско в Париже. «Книжка» моей жены зарегистрирована с соблюдением всех формальностей в соответствующей организации. Вот почему я решил отправить домой жену и дочь» [284] .
282
Там же, с. 13, АСВРР. Одной из причин, по которым ни министерство внутренних дел, ни МИ-5 не смогли получить никаких компроматов против Рейфа (насколько нам это известно, учитывая, что в нашем распоряжении нет его досье из МИ-5), было тщательное соблюдение «нелегальной» группой Орлова мер предосторожности. Например, вот что сообщал Центру Орлов о том, как они контролируют действия «Невесты», женщины-агента, которая, в свою очередь, разрабатывала одного дипломата из министерства иностранных дел: «„Марр" расскажет вам о методике наших встреч с „Невестой", которые полностью исключают возможность „засветиться". Она никогда не знала, когда именно предстоит встреча с нами, и все встречи были организованы как „случайные" с использованием наружного наблюдения и прочих хитрых приемов». Дело Орлова № 32476, т. 2, с. 12, АСВРР.
283
Orlov. «Handbook», p. 132.
284
Недатированное сообщение Орлова Центру, вероятно, от марта 1935 года. Дело Орлова № 32476, т. 3, с. 41, АСВРР.