Роковые обстоятельства
Шрифт:
— Вот как, — с удовлетворением проурчал банкир, убирая руку и немного отодвигаясь в сторону, — да вы, сударыня, даже покраснели… А что если я заставлю вас прямо сейчас задрать юбку?
«Проклятая свинья! — по-настоящему вспыхнув от злости и унижения, думала Катрин. — Что это он затевает?»
— Мы не могли бы обставить это как-то иначе? — заметно волнуясь и оттого сбиваясь с ранее намеченного тона, неуверенно попросила она.
— Как это — иначе? — притворился непонимающим Дворжецкий.
— Ну, в более интимной обстановке…
— А, вот вы о чем… Хорошо-с, тогда соблаговолите
Катрин резко вскочила с места и, повинуясь жесту хозяина дома, быстро прошла в глубь кабинета, где находилась дверь, скрытая тяжелыми бархатными портьерами. За ней оказалась полутемная спальня с огромной кроватью под балдахином. Гардины были тщательно задернуты, и комната освещалась только ночником.
Думая, что банкир идет следом, Катрин оглянулась, но дверь за ней оказалась закрытой. Пожав плечами, она немного подумала и начала расстегивать платье. Раздеваться без горничной было непривычно, однако выбора не оставалось. Спустив платье вниз, Катрин перешагнула через него и оставила лежать на ковре. В комнате царила тишина, нарушаемая только шелестом ее юбок, правда в какой-то момент ей показалось, что она слышит сдавленное и похотливое мужское сопенье.
«Ах, так за мной подсматривают, — подумала она, мысленно усмехаясь, — интересно, зачем ему это понадобилось? Но так даже лучше — не придется разыгрывать смущение, раздеваясь в его присутствии…»
Катрин медленно расшнуровала корсаж и аккуратно положила его на кресло. Затем присела на край постели и стала расшнуровывать ботинки, делая вид, что целиком поглощена этим занятием, но не забывая чутко прислушиваться. Когда она начала стягивать чулки, сопенье сделалось совершенно явным, но это лишь настроило ее на веселый лад.
«Вот скотина! Ладно, перетерпим, лишь бы все это не слишком затянулось…»
Сняв панталоны и нижнюю рубашку, Катрин осталась совсем нагой. Одним прыжком вскочив на постель и проворно скользнув под одеяло, она поежилась — скользкий шелк оказался обжигающе холодными. Кое-как согревшись, она расположилась прямо посередине, натянула одеяло до кончика носа и стала спокойно дожидаться дальнейших событий.
Ожидание затягивалось, — прошло около десяти минут. Катрин следила за временем по старинным каминным часам, стоявшим напротив постели.
«Однако этот жирный боров не торопится!» — подумала было она, как дверь бесшумно растворилась, и в комнату легко проник высокий человек. Катрин вновь занервничала и напряглась — несмотря на полумрак, перепутать массивную тушу банкира с этой худой фигурой было совершенно невозможно!
— Что это значит? — негромко спросила она, приподнимаясь на постели и обеими руками придерживая одеяло. — Кто вы такой?
— Не беспокойтесь, сударыня, — так же тихо отвечал вкрадчивый мужской голос, — вам совершенно незачем беспокоиться…
— Да кто вы такой?
— Боюсь, мое имя вам ничего не скажет… Впрочем, Георгий Васильевич Данилян, к вашим услугам, — и мужчина сделал шаг вперед.
— Но что вам угодно? — испуганно воскликнула Катрин, не сводя глаз с темной фигуры и тщетно пытаясь рассмотреть затененное полумраком лицо.
— Меня к вам прислал Михаил Иннокентьевич Дворжецкий, — самым будничным тоном ответил этот странный человек, в своей черной одежде напоминающий призрак — впрочем, похоже не имеющий угрожающих намерений.
— Зачем?
— Неужели сами не догадываетесь? — насмешливо поинтересовался Данилян.
— Но такого уговора у нас не было!
— А вам, сударыня, не все ли равно? Деньги-то уже получены…
— Как вы смеете! Я буду кричать!
— Да зачем же это? — вполне искренне удивился загадочный собеседник, начиная неспешно расстегивать свой длинный сюртук.
— О Боже! Да что это вы делаете?
— Как изволите видеть, раздеваюсь.
— Не смейте!
— Да почему же нет? Рассудите сами — вы пришли сюда отдаться за деньги, так какая вам разница с кем придется иметь дело? Подумайте о том, что если вы сейчас откажетесь, то сделка будет считаться несостоявшейся, и аванс вашему папеньке придется вернуть сполна.
Растерянная Катрин, сидя на постели и продолжая прикрываться одеялом, лихорадочно соображала. Что все это могло значить, и почему Дворжецкий прислал вместо себя этого человека? Не кроется ли здесь какая-то дьявольская ловушка?
— Так что, сударыня, — поторопил Данилян, полностью расстегнув сюртук и готовясь его снять, — думайте. Как видите, я покорнейшим образом жду.
— Ладно, — нерешительно кивнула Катрин, — если Михаил Иннокентьевич решил, то…
— Вот и чудесно, — разом избавляясь от сюртука, обрадовался собеседник, — я так и думал. Однако хочу вас сразу предупредить об одном прискорбном обстоятельстве — я, к сожалению, отнюдь не так богат, как наш общий друг и благодетель — почтеннейший Михаил Иннокентьевич, а потому смогу заплатить вам рублей пятьсот, ну, от силы, тысячу, — на этот раз его вкрадчивый голос был настолько глумлив, что Катрин похолодела от ужаса.
— Постойте, постойте, — дрожащими губами забормотала она, — какую тысячу, о чем это вы… Сумма сделки была совсем иной!
— Все верно, — спокойно согласился Данилян, приближаясь к постели и вступая в свет ночника, так что теперь Катрин могла рассмотреть его притворно-серьезное лицо. — Но, согласитесь, ведь и условия сделки были совсем иными, — и он, улыбаясь, поглядел на молодую женщину сверху вниз.
— Что вы имеете в виду? — замирая от испуга, пролепетала она.
— Впрочем, — не отвечая на ее вопрос, продолжал издеваться собеседник, — и тысяча рублей, надо вам заметить, деньги совсем немалые. Я думаю, что ваш муж, уважаемый Аристарх Данилович Водопьянов, не будет возражать… Можете не беспокоиться — уж с ним-то мы всегда сумеем договориться! — и он принялся демонстративно развязывать галстук.
— Стойте! — не своим голосом вскричала Катрин. — Прекратите немедленно! Что все это значит?
И тут, словно отвечая на ее вопрос, в спальню с шумным вздохом протиснулся и сам банкир, держа в руке подсвечник о трех свечах, отчего в комнате стало достаточно светло.
— А что вас так возмущает, сударыня? — иронично поинтересовался Дворжецкий. — Мой поверенный дешево оценил вашу красоту — всего-то в тысячу рублей? Так поторгуйтесь с ним и сами назовите цену!
— Вы меня оскорбляете!