Роли леди Рейвен. Том 2
Шрифт:
Я стиснула зубы, вскинула подбородок, с шумом выдохнула, а потом, нацепив на лицо обязательную приветливую улыбку, толкнула департаментскую дверь, за которой, к счастью, меня никто не караулил.
Я была далека от мысли, что, не получив ответа на свое письмо, Кьер просто отступится, но надеялась, что все же он не опустится до того, чтобы выяснять отношения в департаменте. И я смогу избегать его до тех пор, пока не почувствую себя морально готовой к тому, чтобы посмотреть ему в глаза и сказать то, что нужно сказать, не рассыпавшись при этом на кусочки.
А в секретариате меня встретил Ричи.
– Леди Рейвен, у нас проблемы.
– Труп? – удивилась я.
Если вопли газетчиков об очередном убийстве я и могла пропустить, погрузившись в свои мысли, то уж зудение собственной печати из-за колебаний фона точно не осталось бы незамеченным. Впрочем, не стоит забывать, что у отдела и помимо маньяка есть дела.
– Если бы! – отмахнулся Ричи. – На ваше имя пришло письмо из университета, и Трейт его забрал. Если там было что-то важное…
А, дьявол! Только этого мне еще не хватало для полного счастья!
Яростно стащив с рук перчатки, я швырнула их на стол, пытаясь хоть так чуть сбросить напряжение и злость, и стремительным шагом направилась в кабинет начальства. У самой двери вдохнула, выдохнула и, чувствуя устремленные на меня взгляды всего отдела, негромко и очень деликатно постучала.
– Господин Трейт, вы позволите?
– Входите, леди Рейвен, – глухо донеслось из кабинета.
И я вошла – прямая спина, бесстрастное лицо, адский котел внутри.
Трейт сидел за столом, спустив на нос очки и изучал корреспонденцию. И я не сомневалась, что тот конверт, краешек которого выглядывал из урны на самом верху, был адресован мне.
– Позвольте… – начала я.
– Нет это вы, позвольте, леди Рейвен, – спокойно проговорил первый криминалист, – задать вам два вопроса. Зачем вам списки исключенных или оставивших обучение целителей?
– Для расследования дела о Живодере, – не моргнув глазом отозвалась я.
– Вот как. Хорошо. Прекрасно, – голос Трейта звучал до того невозмутимо, что мне становилось даже жутко. Огонь в груди уже не пылал, сейчас там все покрывалось ледяной корочкой. – Для того, чтобы получить эти списки, леди Рейвен, вам необходимо было отправить официальный запрос от департамента. А чтобы официальный запрос от департамента был действителен, на этом самом запросе должна стоять департаментская печать, которая в нашем отделе имеется только у меня. А еще подпись, как минимум, начальника отдела. И что-то я не припомню, леди Рейвен, чтобы вы приносили мне на подпись какие-либо официальные запросы…
По спине пробежал холодок.
Печать ставил Кьер, кто же еще, не могла же я и впрямь обратиться с подобным к Трейту?
– Что же получается, леди Рейвен? – продолжил он тем же зловеще-сладким голосом. – Вы подделали мою подпись и печать департамента? Вы осознаете, что это одно из страшнейших должностных преступлений?
– Нет.
– Не осознаете?
– Нет, я не подделывала вашу подпись, – произнесла я, глядя криминалисту прямо в глаза. – Печать на документы мне поставил глава департамента, к которому я обратилась с этой просьбой.
– Герцог? – Трейт сморгнул, кажется, чувствуя, как возможность быстро и легко от меня наконец избавиться, выскальзывает
– У нас только один глава департамента, насколько мне известно.
Первый криминалист молчал. И наверняка в его голове сейчас рождались какие-то мысли, подозрения, сопоставлялись факты, подтверждающие или опровергающие эти подозрения, но мне было все равно.
«Уйду», – неожиданно четко осознала я.
Закончу расследование по делу Живодера и уйду. Уеду из Карванона. В провинции всегда нехватка специалистов высокого класса, закроют глаза даже на мой пол. Да еще и с теми рекомендациями, которые мне напишет господин Трейт… а в том, что он напишет мне все, что я продиктую, лишь бы я убралась из его отдела, я не сомневалась. Все равно мне здесь делать нечего. Трейт никогда не одобрит, никогда не примет, а Кьер… про Кьера вообще лучше не думать.
– Мое письмо будьте любезны, – только и сказала я и протянула руку.
– Это не ваше письмо. Это корреспонденция отдела, – отрезал Трейт, но неожиданно все же протянул мне сложенный вдвое лист. – Свободны.
Я встала и вышла, чувствуя, как внутри от принятого решения устанавливается пока шаткое, но какое-никакое душевное равновесие. И даже мысль о том, что письмо наверняка скопировано и будет роздано всем работникам отдела для выяснения того, зачем мне собственно понадобились подобные сведения, не вызывала особого волнения. Пусть думают. Во-первых, не додумаются. Вернее, они сообразят, конечно, что в этих людях я подозреваю Живодера. Вот только почему – это останется тайной. А «почему?» в расследовании часто вопрос ключевой.
Так что пусть. Да и вообще мне теперь все равно, кто первым доберется до разгадки.
– Ричи, – я подошла к патологоанатому, который смотрел на меня с беспокойством, и спросила: – У вас получилось то, о чем ты говорил? Про магические следы убийцы?
– Нет. Пока нет. А что?
– Ничего. Просто размышляю.
Я благодарно кивнула ему, и покинула отдел, на ходу изучая письмо.
В Альбургской магической академии за прошедший учебный год с целительского факультета были отчислены и запечатаны там же трое студентов. Имена. Фамилии. Откуда родом. Адреса. Один из них был карванонцем. Отлично. Будем проверять.
Я бросила письмо на стол и принялась одеваться. Заеду к этому запечатанному, расспрошу об однокурсниках. А потом навещу Джейн. Дел невпроворот, впрочем, это прекрасно.
Из департамента я вышла как раз в тот момент, когда к его ступенькам подкатила карета с герцогским гербом. Подавив в себе трусливое желание сдать назад, спрятаться, переждать, я, не сбавляя и не ускоряя шага, принялась спускаться, надеясь все же успеть проскочить до того, как грум распахнет дверцу.
Не успела.
– Ваша светлость, – я опустилась в реверансе, не поднимая головы, когда массивная фигура поравнялась со мной на ступеньках.
– Эрилин, я… – от негромко произнесенного хриплым голосом имени у меня внутри все перевернулось. Сердце ухнуло куда-то в желудок, воздух застрял в горле и закружилась голова.
– Не надо, Кьер. Не сейчас, – выдохнула я, выпрямляясь, и, так и не сумев поднять на него глаза, продолжила свой путь.
Когда тень за спиной уже привычно стала осязаемой, я остановилась.