Романовы
Шрифт:
Александр III не любил жару и предпочитал отдыхать в Финляндии, куда его привлекала именно рыбалка в шхерах и на речных порогах. Для него на озере Ляхделахти был построен двухэтажный домик (он сохранился до нашего времени). Скорее всего, это хобби императора и породило известную байку: на сообщение министра о том, что его ждёт посол одной из европейских держав, самодержец якобы ответил: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать!»
Манеры царя также были просты — придворные и дипломаты находили, что у него «вкусы и замашки настоящей деревенщины». В царском кабинете в Гатчине стоял еловый чурбан, на котором стремившийся похудеть государь колол дрова; он ходил в штанах с заплатками, шокируя министра иностранных дел Н. К. Гирса. Равнодушие монарха к одежде и комфорту засвидетельствовал
Государь порой держал себя так, что слухи о затрещине, которую он будто бы дал тому или другому министру, казались правдоподобными. Впрочем, тот же Гире считал, что «с ним легко говорить, но перо у него жестокое». Александр Александрович и вправду не стеснялся в выражениях, так что царские резолюции на бумагах были порой весьма обидными. «Убрать эту свинью в 24 часа», — потребовал он, узнав, что директор Департамента полиции Пётр Дурново приказал тайно обыскать квартиру бразильского поверенного в делах, чтобы изъять письма его собственной неверной любовницы. «Если бы Николай Николаевич не был бы просто глуп, я бы прямо назвал его подлецом», — охарактеризовал он в письме Лорис-Мели-кову родного дядю. «Какой подлец и скот Милан», — возмущался он сербским королём в письме Победоносцеву, — а лукавого германского канцлера Бисмарка мог в сердцах обозвать «обер-скотом».
По-настоящему близких людей у царя было немного — он знал цену придворным отношениям. Едва ли не самые проникновенные слова в письмах он посвящал матери и любимой лайке Камчатке: «...и я с таким отчаянием вспоминаю моего верного, милого Камчатку, который никогда меня не оставлял и всюду был со мной; никогда не забуду эту чудную и единственную собаку! У меня опять слёзы на глазах, вспоминая про Камчатку, ведь это глупо, малодушие, а что же делать — оно всё-таки так! Разве из людей у меня есть хоть один бескорыстный друг; нет и быть не может, а пёс может быть, и Камчатка был такой».
Для «демократичного» по облику и поведению царя самодержавие было не политическим принципом, а скорее естественным состоянием вещей, и всякое поползновение на него он воспринимал как оскорбление. «Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам?» — возмущённо заявил он в 1881 году.
Себя же он считал хозяином огромного дома, единолично за всё отвечающим, и оставался таким на протяжении всего царствования. Самодержец, обладавший большим чувством ответственности, ежедневно был завален неотложными делами, читал нудные и малопонятные казённые бумаги: доклады, журналы заседаний, мемории, представления, справки. Сопоставление разных точек зрения, выявление рационального зерна давались ему тяжело — не хватало ни знаний, ни способностей, а лично ему неизвестным профессионалам царь не доверял. Он не любил столкновения мнений, особенно в Государственном совете, и предпочитал решать дела с глазу на глаз с министрами.
При этом он тяготился разросшейся свитой, расточительностью двора, повседневной необходимостью раздачи орденов за выслугу лет и в связи с юбилеями и пытался с этим бороться, вычёркивая фамилии из списков представленных министрами к награде. Государь требовал соблюдения порядка и от членов собственной семьи. Он не стал преследовать мачеху, тем более что отец в 1880 году просил его: «Дорогой Саша. В случае моей гибели поручаю тебе мою жену и детей»; она получила достойное содержание и отбыла с детьми за границу.
Родню император держал в строгости. Закон 1886 года «Учреждение об императорской фамилии» сохранял титул великих князей только за детьми и внуками императора, правнуки же становились
Предпоследнего царя прозвали миротворцем. Россия при нём действительно не вела больших войн. Александр III своей миролюбивой политикой экономил стране около 140 миллионов рублей серебром в год. Тем не менее при Александре III была утверждена двадцатилетняя программа строительства броненосных кораблей, и он успел в конце жизни увидеть возрождённый Черноморский флот. При нём русские войска утвердились в Туркмении. В 1885 году произошло столкновение на реке Кушка между русскими и афганскими войсками во главе с английскими офицерами; летом 1894 года русские отряды отстояли от афганцев Памир — завершилось покорение Средней Азии. Англия, усмотрев в этом угрозу своим индийским владениям, угрожала России войной, однако сколотить в Европе антирусскую коалицию не смогла — Россию поддержали Германия и Австро-Венгрия. Но германский канцлер Бисмарк видел свою страну ведущей силой Европы, а австрийская монархия не желала усиления позиций России на Балканах. В 1887 году Александр III удержал Бисмарка от нападения на Францию, что привело к обострению русско-германских отношений и повышению каждой из сторон ввозных пошлин на товары другой стороны — началась «таможенная война».
В условиях вражды с Англией, Германией и Австро-Венгрией союзником самодержавной России стала республиканская Франция. В 1891 году государь лично приветствовал французскую эскадру в Кронштадте, а на парадном обеде в Петергофе выслушал исполнение французского революционного гимна — «Марсельезы». В декабре 1893 года он утвердил секретную военную конвенцию о взаимной помощи в случае нападения Германии, Австро-Венгрии или Италии. Переориентация внешней политики позволила получить кредиты и стабилизировать финансы; французские инвестиции в русскую экономику были самыми крупными. Царь полагал, что обезопасил Россию от растущей агрессивности Германии; на самом деле он сделал шаг к будущей мировой войне.
Борьба за устои
Таким же простым был подход Александра III к сложнейшим проблемам страны, в основе которого было укрепление сословного строя и патриархальных отношений, прежде всего в деревне.
Царь желал под держать и возродить поместное дворянство. Закон 1889 года подчинял крестьянское самоуправление земским участковым начальникам, назначенным министром внутренних дел из потомственных дворян (по четыре-пять человек на уезд). Земский начальник получил право приостанавливать и опротестовывать решения мирских сходок, утверждать и смещать представителей крестьянской администрации, штрафовать и арестовывать без объяснения причин крестьян и даже целые сходы. Он же был судьёй и имел право приказать выпороть должностных лиц из крестьян: волостного старшину, сельского старосту, членов волостного суда. Жаловаться на земского начальника крестьянин мог только в уездный съезд... земских начальников.
Закон 1886 года затруднял проведение крестьянами семейных разделов: глава семьи мог лишить хозяйственной и правовой самостоятельности взрослых сыновей. Закон от 14 декабря 1893 года запрещал крестьянам после выплаты выкупных платежей выходить со своими наделами из общины без её согласия, а также продавать и закладывать наделы, то есть не давал уйти из-под власти «мира». По мнению царя и вдохновителей — обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева и редактора «Московских ведомостей» М. Н. Каткова — эти меры должны были предохранить крестьянство от пролетаризации, а Россию — от социальной революции. Но они поворачивали страну назад — к сословности, патриархальности, опеке семьи и мира над крестьянами, характерным для дореформенного времени.