Романс о романе
Шрифт:
На войну – всегда тяжелый путь.
Топот ног. Оружия бряцанье.
Командиров окрик на ходу.
И в ответ – суровое молчанье:
Здесь не знают слова не могу.
В стороне промчится тучей ала. *
Гривы шлемов, гривы лошадей.
Впереди смешная крепость галлов –
Римляне видали пострашней.
И ещё сегодня, до заката -
Да поможет всемогущий Марс -
Запылает крепость, и не надо
Убегать
Всё равно догонят. Смерть – как милость.
Лучше пасть от римского меча.
Рабство вечное – такое и не снилось
Этим пахарям-бородачам.
Станут выть растерзанные девы.
Вера в идолов прервется словно нить.
Нелегко с жестокостью и в гневе
Варварам мир эллинов дарить.
Будут Канны вам и акведуки,
Будут термы, Елисейские поля,
А пока… горят с детьми лачуги,
И безумство пляшет по углям.
*прим. – ала – римская конница.
Закат
Скажи мне, ветер, ты меня запомнишь?
Скажи мне, солнце, ты меня простишь?
Последний дюйм рисует старый Олдридж
на берегах, где не шумит камыш.
Закат, закат, как сладостная песня.
Клин облаков уходит в горизонт.
Но ниспадёт вдруг занавес отвесно,
и жёлтый глаз прищурит чёрный кот.
Мэрилин Монро
Мэрилин Монро глядит в окно.
Ей всё, как дважды два, понятно.
Вся жизнь её – одно кино,
и в нём она с улыбкой мятной.
И больше некуда бежать:
и не к чему, и нету силы.
Здесь только патока и сласть,
здесь только пудра и белила.
Да, ей не вырваться из пут.
И вместо солнца фотовспышки
её повсюду стерегут
и бьют в глаза без передышки.
Журнальный глянец ядовит,
как ядовиты те постели,
в которых пламенем горит
она. И с запахом коктейлей
летит в счастливый хеппи-энд
без лицемерий Голливуда.
Но жизнь не в радость без легенд -
её достанут и оттуда.
Летние романы
Быстротечны летние романы,
скоротечно время отпусков.
И загар чешуйкой амальгамы
облезает с северных богов.
Было вкусно, было даже очень…
Всем спасибо, но пора домой.
Твой последний поцелуй так сочен,
а надежды, в общем, никакой.
В небе солнце жарило как надо,
по оврагам шпарили дожди.
Я весь в белом – комиссар Коррадо,
ты в загаре, словно ассорти.
И неслась любовь шальным экспрессом;
нас качало бешено в ночи.
Ты была магнитом, я – железом,
самым грешным из твоих мужчин.
Но не вечно счастье – заморочен
этот мир на суете одной.
Было вкусно, было даже очень…
Всем спасибо, но пора домой.
Я замерзаю
Я замерзаю в вечных льдах
лав стори нашей многотомной.
Друг другу снимся мы во снах
не по любви, а полюбовно.
И жизнь знакомой колеёй
ползёт, не слишком поспешая.
А ведь летали над землёй,
крылами радуги касаясь!..
Слова застыли на губах,
нет восклицаний и вопросов.
И вместо веры – только страх
и медных солнц
в карманах россыпь.
Ищу пропавшую тебя,
как Шлиман призрачную Трою,
ещё как будто бы любя,
но так устав от этой роли.
Женская дуэль
Страшнее нет дуэли женской,
нет беспощадней поединка.
Доведено всё до гротеска,
и оттого ужасно дико.
Бушует боль в глазах безумных,
и на губах кривится мщенье.
Здесь будет жарко, будет шумно,
и битва до изнеможенья.
И закипает кровь, но скоро
она рекой в траву прольётся.
А секундантов уговоры
напрасны.
Вот уж вышло солнце…
Готова сцена для трагедий,
и декорации готовы.
Сильнее мести нет на свете
из-за обиды ерундовой.
Но не из пьесы эта схватка,
клинки звенят не понарошку.
И остриё воткнет подарком
На грудь рубиновую брошку.
Смертельным криком день разбудят
бедой напуганные птицы,
и колокольным перегудом
качнутся выцветшие выси.
Одна из двух обнимет землю,
замрёт,
как будто бы устала…
Нет победителей в дуэли,
и нет у смерти пьедестала.
Отключаем время
Тело белое твоё, как снег,
мысли чёрные мои, как уголь,
звёзд далеких россыпи в окне
да луны пшеничная краюха.