Чтение онлайн

на главную

Жанры

Романтический манифест
Шрифт:

Романтическое искусство — это и первый проблеск нравственного ощущения жизни, и последняя связь с ним, спасательный трос, помогающий человеку остаться собой. Это топливо и запальная свеча, чья миссия — зажечь человеческую душу и поддерживать в ней огонь. А задача философии — дать пламени души двигатель и направление.

Март 1965 г.

10. Предисловие к роману «Девяносто третий год» [17]

17

Оригинал воспроизведен по тексту: Introduction by Ayn Rand to Ninety-Three by Victor Hugo, translated by Lowell Bair. Copyright

© 1962 by Bantam Books, Inc. All rights reserved.

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что чувствовали эти люди, первые деятели Возрождения? Выбравшись из долгого кошмара Средних веков, где не видели ничего, кроме деформированных уродцев и горгулий средневекового искусства как единственных отражений человеческой души, они приняли новый, свободный, не стесненный предрассудками взгляд на мир и заново открыли статуи греческих богов, позабытые под грудами булыжника. Если вы об этом думали, то испытаете точно такие же чувства, заново открыв для себя романы Виктора Гюго.

Временной промежуток, отделяющий его мир от нашего, на удивление краток — он умер в 1885 году. Но расстояние между его вселенной и той, в которой живем мы, нужно измерять эстетическими световыми годами. Американской публике Гюго практически не известен, если не считать нескольких экранизаций, мало что сохранивших от литературного первоисточника. Его произведения редко обсуждаются в курсах литературы в наших университетах. Он похоронен под эстетическими булыжниками наших дней — а на нас косятся горгульи, только не со шпилей соборов, а со страниц бесформенных, мутных, неграмотных романов о наркоманах, бездельниках, убийцах, алкоголиках , психопатах. Он так же невидим для неоварваров нашего века, как искусство Рима для их духовных предков, — и ровно по тем же причинам. И тем не менее Виктор Гюго — величайший романист в мировой литературе.

Романтическая литература появилась лишь в девятнадцатом веке, когда жизнь людей была в политическом отношении более свободной, чем в любой другой исторический период. Западная культура в то время по преимуществу отражала аристотелевские воззрения о том, что человеческое сознание в состоянии правильно взаимодействовать с реальностью. Романтики провозглашали совершенно иные убеждения, но их мировосприятие очень многим обязано освобождающей силе философии Аристотеля. Девятнадцатый век стал свидетелем зари и расцвета блестящей плеяды великих писателей-романтиков.

И величайшим из них был Виктор Гюго.

Необходимо предупредить современных читателей, особенно молодых, воспитанных на литературе, в сравнении с которой даже Золя кажется романтиком: первое знакомство с Гюго способно вызвать шок, как если бы вы выбрались из мрачного подземелья, наполненного стонами разлагающихся полутрупов, на слепящий солнечный свет. В качестве интеллектуального пакета первой помощи предлагаю следующее.

Не ищите знакомых деталей в пейзаже — вы их не найдете; вы входите не на соседние задворки, а во вселенную, о существовании которой не подозревали.

Не ищите своих соседей — вам предстоит встреча с расой гигантов, которые могли бы и должны были бы быть вашими соседями.

Не говорите, что эти гиганты «нереальны», поскольку вы никогда прежде их не видели, — проверьте собственное зрение, а не зрение Гюго, и свои, а не его убеждения. Он не ставил себе цели показать вам то, что вы и так уже видели тысячу раз.

Не говорите, что поступки этих гигантов «невозможны», поскольку те ведут себя героически, благородно, умно, прекрасно. Помните, что человек может быть не только трусливым, подлым, глупым и безобразным.

Не говорите, что эта сияющая новая вселенная — «бегство». В ней вы станете свидетелями битв куда более жестоких, суровых и трагических, чем все то, что можно наблюдать в бильярдной на углу. Там люди сражаются не чтобы выиграть грошовую ставку, и в этом вся разница.

Не говорите, что «в жизни все не так», — спросите себя: в чьей жизни?

Сделанное предупреждение необходимо в силу того факта, что философская и культурная дезинтеграция нашего века, низводящая интеллект человека до кругозора дикаря, ограниченного конкретным и сиюминутным, довела литературу до стадии, на которой «абстрактная всеобщность» считается равнозначной «статистическому большинству». Подходить к Гюго с таким интеллектуальным снаряжением и такими критериями более чем бесполезно. Нелепо критиковать его за отсутствие в романах скучных банальностей повседневной жизни, — с таким же успехом можно было бы упрекать хирурга в том, что он не уделяет времени чистке картофеля. Рассматривать как недостаток Гюго то обстоятельство, что его герои «крупнее, чем в жизни», — все равно что считать недостатком самолета его способность летать.

Но есть читатели, не понимающие, почему монополия на роль литературных персонажей должна принадлежать разновидности людей, до смерти или до отвращения надоевшей им в «реальной жизни». Для них, во все большем количестве бросающих «серьезную» литературу и ищущих последний отблеск романтизма в детективной прозе, Гюго — это новый континент, который они стремились открыть.

«Девяносто третий год » (Quatrevingt-treize) — последний роман Гюго и одна из вершин его творчества. Эта книга идеальна для первого знакомства с произведениями писателя: само повествование, его стиль и дух представляют концентрированную сущность того, что присуще одному лишь Гюго.

Действие романа происходит в эпоху Великой французской революции: «девяносто третий» — это 1793-й, год террора, момент наивысшего накала революционных страстей. События разворачиваются во время гражданской войны в Вандее — восстания бретонских крестьян-роялистов под водительством аристократов, вернувшихся из эмиграции в отчаянной попытке восстановить монархию, — войны чудовищно жестокой с обеих сторон.

Об этом романе сказано и написано много неверного. В 1874 году, когда он вышел , он не был встречен благосклонно ни многочисленной армией читателей Гюго, ни критиками. Историки литературы обычно объясняют такую реакцию тем, что во времена, когда еще свежи были в памяти кровь и ужасы Парижской коммуны 1871 года, французская общественность не могла отнестись с симпатией к роману, который представлялся ей прославлением первой Революции. Два современных биографа Гюго пишут о романе следующим образом. Мэтью Джозефсон в своей книге «Виктор Гюго» неодобрительно называет его «историческим романом» с «идеализированными персонажами». Андре Моруа в «Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго» перечисляет ряд биографических фактов, связывающих Гюго с фоном, на котором разворачивается действие (таких, как, например, то, что отец Гюго воевал в Вандее на стороне республиканцев), а затем замечает: «Диалоги в романе отдают патетикой. Но ведь Французская революция была исполнена пафоса и драматизма. Ее герои принимали возвышенные позы и сохраняли их вплоть до смерти». (Чисто натуралистический подход или попытка оправдания.)

На самом деле «Девяносто третий год» — роман не о Великой французской революции.

Для романтика фон — это фон, а не тема. Его взгляд всегда сфокусирован на человеке, на основополагающих началах его природы, на тех его проблемах и чертах характера, которые равно применимы к любому веку и любой стране. Тема «Девяносто третьего года», блестящие неожиданные вариации которой звучат во всех ключевых моментах повествования, которая движет всеми персонажами и событиями, соединяя их в неуклонном продвижении к могучей развязке, — это верность человека ценностям.

Поделиться:
Популярные книги

Варлорд

Астахов Евгений Евгеньевич
3. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Варлорд

Путь Шедара

Кораблев Родион
4. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.83
рейтинг книги
Путь Шедара

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5

Кровь Василиска

Тайниковский
1. Кровь Василиска
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.25
рейтинг книги
Кровь Василиска

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Мастер Разума III

Кронос Александр
3. Мастер Разума
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.25
рейтинг книги
Мастер Разума III

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

На границе империй. Том 9. Часть 5

INDIGO
18. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 5

Идеальный мир для Лекаря 3

Сапфир Олег
3. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 3

Дядя самых честных правил 7

Горбов Александр Михайлович
7. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 7

С Д. Том 16

Клеванский Кирилл Сергеевич
16. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.94
рейтинг книги
С Д. Том 16

Авиатор: назад в СССР 14

Дорин Михаил
14. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 14

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота