Ромейский Квест
Шрифт:
– Что с варангами?
– Хмуро поинтересовался Ипатий.
– Проведена полная смена личного состава отряда, - отозвался Маркел.
– Все "внутренние варанги" отправлены служить в самые отдаленные гарнизоны. И наоборот, из "внешних варангов" мы набрали новый отряд ваших личных телохранителей, повелитель.
Ипатий коротко кивнул. Издавна русские наемники приходили служить в Ромейскую державу в столь больших количествах, что из них образовали два подразделения: варангов внешних, и внутренних. Внешние варанги служили по всей державе, в то время как внутренние были элитным
– Надеюсь, бунтовщиков услали в самую задницу нашей достолюбезной державы?
– Рыкнул Ипатий, взглянув на Филумена.
– В такую дупу, что оттуда и света белого не видно.
– Поспешно кивнул Филумен. Часть послали на границу в Богом забытое место. Где только и есть, что камни, солнцепек, да безбожные агаряне. Других же послали на помощь архонту Армении, коий испросил помощи, так как его одолевают набегами дерзкие горцы. Уж там поплачут варанги о безбедной службе в вашем дворце, о величайший.
– И пусть поплачут!
– Затряс в воздухе указательным перстом Ипатий.
– У, мерзавцы! И ведь отличные же воины. Храбрецы. Но как выпьют...
– Что взять с северных варваров...
– Пожал плечами Евсевий.
– А что новые варанги, прибывшие в столицу?
– поинтересовался Ипатий.
– Первым делом пошли разведывать столичные кабаки.
– Сообщил дотоле молчавший евнух Игнат.
– Клянусь святым причастием!
– Хлопнул по столу Ипатий.
– Ну это ж невозможно!.. Если бы я не видел, как эти парни гоняли злобных агарян во время восточной компании, я разогнал бы их к чёртовой матери.
Ипатий привычным жестом подлез под малый царский венец, и почесал себе макушку. Все эти венцы-короны он не любил, потому как подозревал, что именно от них необратимо лысеет. Большой венец, коий надевался для торжественных случаев и приемов, вообще его раздражал, так как был украшен бабскими висюльками, на манер серег, - тряхнешь неосторожно головой, не дай бог попадут висюли тебе в глаз... Но в связи с чрезвычайным положением вызванным мятежом, последние несколько дней Ипатий все же венец носил. Малый, без висюлек. Чтоб не забывали стервецы, кто тут батюшка-царь, избранный на благо всего ромейского народа.
– Но что послужило причиной мятежа?
– Сурово вопросил он. Обращаясь главным образом к евнуху Игнату.
– В чем корень сего зла? Не скрываются ли за возмущением варангов козни придворных интриганов и изменников?
– По всей видимости нет, государь, - тряхнув румяными щечками, и сложив руки "в замок", серьезно ответил Игнат.
– Тщательно проведенное расследование и допросы, показали, что к мятежу варангов никто не подзуживал.
– Почто же тогда возмутились варвары?
– Как единогласно показали на допросах русские варанги, - Возвестил Игнат.
– третьего дня, вы Государь, возвращались во дворец из храма "Святой Софии".
– Возвращался. И?
– Войдя во дворец, вы не удостоили стоящих на посту варангов ласковым взглядом, а напротив, прошли мимо них...
– Прошу прощения за цитату - (тут Игнат годами отточенным движением открыл папку тончайшей кожи, и зачел лежащий в ней документ) - Секунду, где тут... а вот!.. "Прошел мимо нас государь, вздернув нос таково, что едва не цеплял им потолочные
– И что?
– Недоуменно вопросил Ипатий.
– И - все.
– Пожал плечами Игнат.
– В ближайшую увольнительную варанги усугубились в кабаке, и решили, что не потерпят такого к себе неуважения.
Ипатий обвел взглядом свой совет, лупающий на него преданными глазами.
– Нет я...
– Он попытался вспомнить, как он возвращался из церкви, и о чем тогда думал.
Память услужливо подсказала, что думал правитель в тот момент о любовнице Ефросинье. Жену Ипатий конечно любил, но - годы не щадят даже горных вершин, что уж говорить о женской красоте.
– С возрастом царица потолстела, и увы, не в нужных местах... С некоторого времени император делился этим своим горем с придворной дамой Ефросиньей, которая была пригожа лицом, статна фигурой, и весьма темперамента при встречах наедине. Как и положено порядочной придворной даме её лет, у Ефросиньи имелся муж, - вояка с чугунным лбом, который (согласно рассказам Фроси) был грозен на поле боя, но совсем не блистал на семейном ложе. Пользуясь служебным положением, Ипатий постоянно сплавлял мужа Ефросиньи на какую-нибудь пограничную войну, которые длились на границах державы бесконечно. В нынешнее время чугунный лоб должен был бодаться со зловредными муслимами-агаранями. Увы, как раз того третьего дня, выяснилось, что в бесконечной войне случилась нежданное перемирие, и "чугунные лоб" возвратился в столицу. Желанная встреча с прелестницей сорвалась. Вот почему император возвращался во дворец насупив брови... Хм...
Ипатий решил не делится своими выводами с малым советом.
– Нет, ну возможно, неустанно радея о государственных делах, я и был немного хмур ликом...
– буркнул он - но устроить из-за этого мятеж! О, загадочная русская душа...
– Варвары как дети.
– отозвался Потамон.
– За ласковое слово умрут за тебя, государь. А за невнимание - затаят лютую обиду.
– Игнат!
– Распорядился император.
– Составь мне памятную записку. Чтоб при встрече с варангими я всегда приветливо улыбался и кивал.
– Слушаюсь, государь.
– Но постойте!
– Спохватился Ипатий.
– Ведь в мятеже замешаны не только варанги.
– Я же сам видел среди бунтовщиков рожу из отряда "экскувиторов". Как же его там?..
– ну точно - сотник Федор! Экскувиторы тоже участвовали в мятеже?
– Нет государь.
– Покачал головой Инат.
– экскувиторы вам верны. Вместе с варангами принял участие в смуте только как раз один из них, этот самый их сотник, - Феодор.
– А ему-то чего, поганцу, не понравилось?! Ладно, когда бузят эти русские, наивные дети природы. Но когда бунтует природный ромей!..
– Ну, он не совсем ромей, - Доложил Игнат.
– Отец этого Федора тоже был из краев, где живут русы. Этот славянин служил у нас в державе в команде пограничников-"акритов". Там женился на ромейке, и прижил себе сына. Вот сын, - Федор, уже пошел по регулярной военной службе, и за военные подвиги попал служить в придворные войска.
– Варварская кровь всегда себя покажет - глубокомысленно буркнул Потамон.
– Но зачем он принял участие в бунте?
– Продолжал докапываться Ипатий.