Росс Полдарк

Грэм Уинстон

Некоторое время он неплохо справлялся, но затем, нажимая на педаль, сбивался с ритма, и пряжа, внезапно натянувшись, останавливалась. Пока колесо жужжало, в комнате царило молчание, прерываемое лишь обменом репликами между Тренеглосом и Уорлегганом. Но каждый раз, стоило Джорджу сбиться с ритма, как раздавался громогласный смех.

Тренеглос был сильным, неуклюжим мужчиной лет тридцати с соломенными волосами, глубоко посаженными глазами и веснушчатым лицом. Он был известен как превосходный наездник, первоклассный стрелок, лучший борец-любитель в двух графствах, болван в любой забаве, требовавшей умственных усилий, и в некотором роде задира. Этим вечером,

несмотря на то, что Тренеглос находился в гостях, на нем были старый коричневый бархатный сюртук для верховой езды и грубые плисовые бриджи. Он часто хвастался, что никогда ничего кроме бриджей для верховой езды не носил, даже в постели.

Росс удивился, не заметив в комнате Демельзы.

– Ты проиграл, - сказал Джордж Уорлегган.
– Проиграл. Пять гиней мои. Эй, Фрэнсис.

– Еще одна попытка, черт побери. Эта была пробная. Меня не одолеет смехотворная штуковина вроде этой.

– Где Демельза?
– спросил Росс стоявшую у двери Верити.

– Наверху. Она пожелала немного побыть в одиночестве, и я спустилась.

– Вы его сломаете, Джон, - улыбаясь, молвила Элизабет.
– Вы слишком сильно давите.

– Джон!
– воскликнула его жена.
– Немедленно поднимайся!

Но Джон угощался добрым бренди и не замечал жены. Он снова заставил колесо вращаться, и на этот раз показалось, что ему удалось раскрыть секрет. Однако он попытался увеличить скорость в неподходящий момент, и натянутая пряжа вновь дернулась назад, а колесо остановилось. Джордж издал торжественный вопль, Джон Тренгелос же с возмущением поднялся.

– Еще три попытки, и я бы овладел этой заразой. Вот, старина, держи свои деньги. Добытое нечестным путем так и липнет к твоим рукам.

– Джон так увлекся, - произнесла его жена.
– Я перепугалась за ваше колесо. Думаю, мы все слегка перебрали, а остальное уже довершило рождественское настроение.

Если Джон Тренеглос интереса к моде не проявлял, то несправедливо было бы утверждать то же самое относительно новоиспеченной миссис Тренеглос. Рут Тиг, серенькая девочка на пасхальном благотворительном балу, с тех пор далеко продвинулась. Тогда на балу, стоило Россу на нее взглянуть, как чутье ему подсказало, что в ней таится нечто большее. Сегодня на ней было платье без кринолина в цветочек из спиталфилдского шелка с серебряными блестками у талии и на плечах. Неподходящий наряд для прогулок по сельской местности, но не приходилось сомневаться, что её гардероб битком набит. Теперь Джону предстоят и другие расходы, кроме охоты. И Джон уже не будет столь своеволен.

– Здравствуйте, здравствуйте, капитан Полдарк, - иронично протянул Тренеглос.
– Судя по вашему поведению, вы скоро станете новым Робинзоном Крузо.

– Ох, но ведь у него уже есть свой Пятница, дорогой, - мягко заметила Рут.

– Кто? Ты что, Джуда имеешь в виду?
– спросил Тренеглос, пытаясь смягчить едкое замечание жены.
– Эту лысую обезьяну. Он мне как-то раз надерзил. Не будь он вашим слугой, я бы его поколотил. А как дела с шахтой? Мой старикан так и прыгает от радости и всё про добычу меди твердит.

– Ничего выдающегося, - ответил Росс, - но пока что радует по мере разработки.

– Боже, - вздохнул Джордж.
– Мы что, должны про дела говорить? Элизабет, вынесите свою арфу. Споем песню.

– У меня нет голоса, - ответила Элизабет с присущей ей милой улыбкой.
– Если вы не против мне подпевать...

– Мы все будем подпевать, - почтительно произнес Джордж.
– Это замечательным образом украсит наш вечер.

Самоуверенная грубость

Джона Тренеглоса, чьи корни уходили к Роберту, графу де Мортену, была не для Джорджа. Казалось невероятным, что лишь одно поколение отделяло грубого и угловатого старика, который сидел в своей лачуге в простой одежде, жевал табак и едва мог нацарапать собственное имя, от этого благовоспитанного молодого человека, одетого в сшитый по последней моде облегающий розовый сюртук с темно-желтыми отворотами. Внука кузнеца во внешности выдавали лишь полные, твердые и резко очерченные губы и короткая шея над массивными плечами.

– Демельза не спускается?
– тихо спросил Росс Верити.
– Не испугалась ли она гостей?

– Нет, не думаю, что она знает об их присутствии.

– Может, сыграем партию-другую в фараон?
– предложил Фрэнсис.
– Мне чертовски не везло в субботу. Фортуна ведь не может всегда быть неблагосклонной.

Но на него тут же накричали. Элизабет должна сыграть на арфе. Они приехали специально, чтобы послушать Элизабет. Джордж уже выдвигал арфу из угла, а Джон нес стул, на котором Элизабет обычно сидела. Возражающую, хотя и с улыбкой, Элизабет наконец уговорили. И в это самое мгновение вошла Демельза.

Демельза чувствовала себя лучше. Она только что освободилась от еды и эля. Сей факт, конечно, был неприятен, но как и старым римским сенаторам, после этого ей полегчало. Проклятая тошнота ушла вместе с едой, и теперь всё стало прекрасно.

Когда вошла Демельза, воцарилось секундное молчание. Это было заметно, потому что до этого гости шумели. Затем Элизабет сказала:

– Эта наша новая кузина, Демельза. Жена Росса.

Демельзу застал врасплох наплыв новых гостей, с которыми ей теперь придется знакомиться. Рут она помнила по её визиту к Россу, а старшего сына сквайра Тренеглоса, одного из самых значительных людей в округе, Демельза видела вместе с Россом, когда тот дважды выезжал на охоту. Когда она в последний раз видела обоих, то была длинноногой неряхой-посудомойкой, на которую они едва бы удосужились взглянуть дважды. Хотя, может, Рут и взглянула бы. Перед ними и Джорджем Уорлегганом, которого, судя по одежде, она посчитала по меньшей мере сыном лорда, Демельза робела. Но она быстро усвоила, что все люди, даже столь благородные, имели удивительную склонность принимать тебя по твоей же собственной оценке.

– Дьявол вас забери, Росс, - вырвалось у Тренеглоса.
– Где вы прятали этот прелестный цветок? Весьма неблагодарно с вашей стороны скрывать его от нас. Ваш покорный слуга, мэм.

Поскольку отвечать словами "ваша покорная слуга, сэр" было определенно неправильно и к тому же недалеко от истины, Демельза ограничилась приятной улыбкой. Она позволила представить себя остальным двум гостям, затем взяла бокал портвейна у Верити и отпила половину, пока гости на нее не смотрели.

– Так значит, это ваша жена, Росс, - ласково произнесла Рут. Идите сюда, присядьте со мной, милочка. Расскажите о себе. В июне про вас говорила вся округа.

– Да, - согласилась Демельза.
– Людям ужасно нравится сплетничать, разве не так, мэм?

Джон захохотал и хлопнул себя по ляжке.

– Вы не ошиблись, мэм. Предлагаю тост: счастливого всем Рождества, и да будут прокляты сплетни!

– Ты пьян, Джон, - строго заявила Рут.
– Ты не сможешь сесть на лошадь, если мы незамедлительно не отбудем.

– Сперва мы должны послушать, как Элизабет нам сыграет, - сказал Джордж, обменявшись доверительным взглядом с Элизабет.

– Вы поёте, миссис Полдарк?
– спросил Джон.