Ровно в полночь
Шрифт:
Была половина десятого – с момента стрельбы прошло полтора часа.
Харви кивнул и безапелляционно заявил:
– Ладно. Значит вы пойдете один или с девушкой. Мы остаемся.
Я кивнул и повернулся к мисс Джермен.
– Если не возражаете, вам лучше пойти со мной: мужчина с женщиной вызывает меньше подозрений, чем сам по себе.
– Как вам угодно.
Энтузиазма не чувствовалось, но откуда ему взяться через полтора часа после того, как в тебя впервые в жизни стреляли? Шок может вызвать только сам факт, что именно тебя хотят убить.
– Кому будете звонить? – спросил Харви. – Не звоните в Динадан.
Я и не собирался, на тайных тропах возвращаться назад не положено, но меня заинтересовали его соображения.
– Почему.
– Те, кто устраивал засаду, знали, где мы были, и знали точно. Встречу они подготовили подальше от деревни, но на единственно возможном для нас пути. Из Тура за нами никто не последовал, но что мы в Динадане, они знали.
Я задумчиво кивнул.
– Да, знали. Думаю, насчет Динадана вы ошибаетесь, но спорить не стану. Возвращаться я все равно не собирался.
Харви внимательно посмотрел на меня, потом холодно бросил:
– Ладно. Нужно поторапливаться. Есть тут поблизости еще какой-нибудь ваш знакомый по Сопротивлению?
– Есть человек в Лионе...
– Слишком далеко...А как насчет того шато, о котором вы рассказывали прошлым вечером? Ну как вино, "Пикель". Это неподалеку?
Я покачал головой.
– Не рвусь...
– Не доверяете?
– Доверяю безусловно, но...
– Тогда звоните. Там фургоны, джипы... И легко подобрать нас незаметно...
– У меня там личные проблемы.
Он поднял брови.
– Личные проблемы у вас здесь и сейчас. Что ваши, что мои – обвинение в убийстве. Так что если вы этим людям доверяете...
Он был совершенно прав.
– Позвоню.
– Отлично. – Он кивнул. – И не идите, а бегите.
Мы с мисс Джермен добрались до деревни минут за десять. Всего тридцать километров от Динадана, а какая разница: здесь было почти лето. Дома из дикого камня давно просохли, их крыши красной черепицы успели запылиться, цвели розы.
Возле кафе стояли три пыльных зеленых столика, мы сели и я заказал кофе и аперитивы. Когда хозяин принес заказ, я попросил разрешения позвонить. И вот, наконец, холодный сухой старческий голос произнес:
– Шато Пикель.
– Могу я говорить с графиней?
– Кто у телефона?
Я замялся, не зная, как представиться, но вдруг заметил что-то в голосе и спросил:
– Это Морис?
Мне почему-то казалось, что его там уже не может быть – ушел на пенсию, умер или еще что-нибудь.
– Говорит Канетон.
Теперь замялся он, но голос потеплел.
– Мсье Канетон? Минутку...
И женский голос:
– Неужели это ты, Луи?
– Джинет? Боюсь, что это я.
– Милый Луи, ты если уж уходишь, то просто пропадаешь. Заглянешь к нам? – Ее английский был почти безупречен, лишь легкий акцент говорил, что давно ей не случалось бывать в Англии. Но слышал я не акцент, а знакомый мягкий голос.
– Джинет, у меня большие неприятности. Нас четверо. Мне жутко неудобно, но ты могла бы нам помочь? Подобрать нас на дороге и немного подвезти? В чем дело, тебе лучше не знать.
– Лучше не знать? – в голосе слышались насмешка и упрек. – Ну ты и скажешь! Где вы?
Я назвал деревушку.
Тон ее сразу стал деловым:
– Серый фургон "ситроен" с рекламой шато на борту прибудет через полтора часа. На нем приедете сюда.
– Не надо впутывать шато, Джинет. Ты только переправь нас через Рону, а дальше мы...
– Мой дом – по-прежнему убежище, Луи. Для тебя.
Я сдался. Спорить с человеком, который ради тебя рискует, не просто дурной тон, но и глупо. Особенно если правила игры ему известны не хуже, чем тебе.
– Мы будем на окраине деревни, с южной стороны.
Она повесила трубку, я вернулся к столику.
– Все в порядке, – я взглянул на часы. – В половине двенадцатого за нами приедут.
Мисс Джермен кивнула и спросила:
– Где это?
– Как раз напротив, через Рону.
– А кто хозяева?
– Поместье принадлежит графу де Мари. Я с ним имел дело во время войны, но в газетах писали, что три года назад он утонул. Несчастный случай на яхте.
– А вдовая графиня и есть ваша личная проблема?
Я задумчиво выпустил дым в стакан аперитива.
– Почему вы решили?
– Это приходит в голову прежде всего, – улыбнулась она.
Я разозлился.
– Давайте больше об этом не будем.
Мисс Джермен не унималась.
– Графиня тоже участвовала в Сопротивлении? Она тогда уже была графиней?
– Нет, – буркнул я.
– Значит, она вышла за него, а не за вас. Ну, так поступила бы любая девушка: у него и титул и поместье...
Потом она задумчиво добавила:
– Но думаю, дело не в этом. Вас в молодости наверняка было очень трудно полюбить. Ведь вы тогда были очень молоды. Канетоном-утенком вас прозвали именно потому? Или просто обыграли ваше настоящее имя?
Послышался визг шин, полицейский джип ворвался на площадь и замер у кафе.
Я торопливо велел:
– Вы должны быть заинтересованы. Так естественнее. Она широко раскрыла глаза и повернулась к джипу – потрепанной синей колымаге с обвисшей полотняной крышей и пластмассовыми дверцами. Из джипа вылез сержант и помчался в кафе. Еще трое выпрыгнули сзади; один жандарм помчался через площадь, двое огляделись и закурили.
Я шепнул:
– Нашли "рено"" и наверняка хоть одно тело. Из-за разбитых машин так бы не бегали.