Рождение сверхновой

Генрих

— ЮнМи-сии, всё некогда сказать вам спасибо. И за премию и зарплату, — ЁнЭ немного наклоняется, чтобы посмотреть на меня.

— Выучишь английский до свободного владения, прибавлю ещё миллион. И по миллиону за каждый освоенный иностранный язык, — рисую ей перспективы карьерного роста.

— А какие языки лучше учить?

— Ответ очевиден. Япония и Франция — зона наших интересов. Америка и Канада — в будущем.

— Понятно. Японский и французский.

— Сама решай. Если выяснится, что способностей к языкам нет, ограничивайся английским. Но вот его ты должна знать лучше корейского.

Войсковая часть ЧжуВона

2 апреля, время 11:30.

Рота, тяжело громыхая берцами, неторопливым бегом возвращается из марш-броска. Сбоку колонны, окидывая её придирчивым взором, передвигается мощный сержант. Солдаты производили впечатление: серьёзные лица, крепкие фигуры, уверенные движения. Производили впечатление ровно до того момента, пока наблюдатель не переводил взгляд на сержанта. Сразу становилось ясно, рядовые преодолели изрядную дистанцию, чувствуется усталость, пыль, покрывшая тяжёлые ботинки, будто добавила по килограмму на каждую ногу.

Сержант смотрелся не так. Вроде и пыли на нём столько же и выкладка такая же. Но поклажа производила какое-то неубедительное впечатление, будто на крепкого жеребца вместо тяжёлых мешков положили пару лёгких подушек. И двигается лениво и небрежно. Так выглядят опытные спортсмены-стайеры в начале дистанции. Солдаты несут свой груз непринуждённо и привычно, сержант не замечает его веса совсем.

ЧжуВону действительно эти ежедневные побегушки стали разминкой чуть более заметной, чем лёгкая зарядка. Скучно становилось. Раньше приходилось брать на себя чей-то рюкзак, бывало, и тащили кого-то под руки. Кончилось то счастье, рота втянулась. Трассу усложнили — опять все втянулись и быстрее, чем раньше.

Ему сильно помог фактор Агдан. Рота выгрызала себе первое место в дивизии, упорно отыгрывая позицию за позицией. Сейчас их опережало только подразделение на две трети из старослужащих и набравшее треть из новобранцев-спортсменов. Опережало всё неувереннее и неувереннее. За право и возможность общаться с Агдан в неформальной обстановке его парни самозабвенно мотали себе жилы, меняя их на стальные тросы. ЧжуВон сам начинал смотреть на своих ребят с уважением. Они-то давно глядели на него, как на полубога.

Он бы и сейчас её привёл. Юна сразу сказала, что если без песен, то она может сорваться к ним в часть в любой момент. Если с концертом, то нужно время на подготовку. Загвоздка только во времени, — она готовилась к визиту в США, — и организации с их стороны. Парни вздохнули, когда он сказал, что из-за Грэмми визит откладывается, но жужжать не стали. Все всё понимают.

У входа в часть стоит группа солдат человек в тридцать. Когда грозно топающая рота приблизилась, группа дружно выкидывает кулаки вверх и кричит:

— Агдан! Агдан! Агдан!!! — и следом сразу:

— Мансё! Мансё! Мансё!

Пробегающему мимо ЧжуВону кричат:

— Морская пехота впереди! Агдан — наша!

ЧжуВон сначала хмурится, потом ухмыляется: «не ваша, а моя». Пока ведёт оживившуюся роту к казарме, прикидывает, откуда прорвалось. Если бы их вычислили по гаражу, в котором они составляли контракт, то сенсация грохнула бы на следующий день. Откуда ещё могло протечь? Муниципалитет — первый вариант, вполне возможно. Свои — маловероятно. Семья Агдан, особенно её сестра, вот это запросто. Обронила в своём кафе, всё — весь Сеул знает. Теперь неважно.

К нему подходит группа его солдат.

— Господин сержант, это правда?

— Какая вам разница? — неизвестно, стоит ли открывать все карты. Солдаты мнутся.

— Для вас ничего не изменится в любом случае. Как только вернётся с Грэмми, сразу к нам. Гарантирую.

— Да, господин сержант! — бодро вскрикивает самый бойкий, — Мужу-то не откажет.

ЧжуВон усмехается и жестом отсылает приводить себя в порядок. Идёт и сам.

После обеда подвергается жёсткому прессингу со стороны всей роты, включая ротного командира. Стоически выдерживает.

Во втором часу дня вызывают в штаб части. В кабинете полковника, командира части, собралась целая группа офицеров, включая ротного командира.

— Сержант Ким, хотите — приказываю, хотите — прошу, — обращается полковник, — но развейте наши сомнения. Это пустые слухи о вашей женитьбе или нет?

ЧжуВон вздыхает. Выдержать такое давление невозможно.

— Господин полковник, я вам скажу, но в ответ просьба. Скажите всем, что это правда, но узнали её не от меня. По линии разведки или ещё как…

Офицеры расцветают улыбками и принимаются поздравлять сержанта. Полковник требует подробностей.

— Мы зарегистрировали брачный контракт. Но, господа офицеры, помните о моей просьбе.

— Брачный контракт? — немного недоумевает полковник, — И вы его подписали? И вы, и Агдан?

— Конечно, господин полковник. Но подробности прошу сохранить в тайне.

Полковник с улыбкой кивает.

— Господа офицеры! Всем говорить, что это правда. Узнали по своим источникам, — хитро ухмыляется в сторону ЧжуВона, чем не «свой источник»? — о контракте молчать.

После этого ЧжуВон получает возможность отвечать: «Раз командование так говорит, значит, правда». Становится легче.

Особняк семьи Ким.

2 апреля, время 16:07.

Телефонный звонок госпоже Муран.

— Аньён, мама.

— Аньён, сын.

— Мама, это правда? Он всё-таки на ней женился? Без нашего разрешения?

После паузы.

— Да, сын. Он на ней женился.

Пауза.

— Распорядись сделать заявление от имени нашей семьи. ЧжуВон лишается наследства.