Рождение сверхновой

Генрих

А ещё с этого момента стала переходить с ней, да и со всеми на французский язык. Засланного тичера заставила работать суфлёром. Через день вообще перестала с ними по-корейски говорить, только хардкор, только французский. Хотите блистать на парижской сцене? Извольте парлакать а-ля франсе! Я точно знаю, что пусть лёгкий, но акцент всё равно будет. Но лёгкий акцент из уст красивой девушки очарователен. Лишь бы слова не перевирали.

Идём на обед в общежитие. Мама его подвезла, на всех сразу.

— ЮнМи! — вскидывается КюРи от своего планшета, — Ты только посмотри, что про тебя пишут!

Мы уже пообедали, отдыхаем в общей комнате, лениво перебрасываемся французскими словечками, и тут КюРи вдруг кричит по-корейски.

— Штраф десять отжиманий, — извещаю её по-французски, — Силь-ву-пле, мадемуазель.

Такие штуки они уже понимают.

— ЮнМи, ну, я не знаю, как сказать по-французски, — КюРи смотрит умоляющими глазами, — Вуй-алю!

Она подсовывает мне планшет.

— Не вуй-алю, а вуаля, бестолочь! — смотрю, что она там нарыла, пока сама КюРи отжимается.

Ага, волна в сети по поводу безнравственной меня поднялась нешуточная. Что там?

Круглосуточно бурлящий Чат «Цунами». Приложение к порталу OhmyNews

[***] — Народ! Только тридцать две тысячи подписей! Это очень мало, что мы в министерство понесём?

[***] — Да как мало-то? Там ведь не просто подписать надо, анкетные данные внести, люди на бумаге свои данные оставляют. Это не какие-нибудь интернет-опросы. Всё серьёзно.

[***] — На каждом листе двадцать подписей с анкетными данными. Тысяча шестьсот листов. Три с лишним пачки бумаги по пятьсот листов. Да, это один человек унесёт. Надо нажать.

[***] — Не понимаю! Послушаешь, почитаешь форумы — нет на свете никого хуже Агдан! А как подписаться — все по углам прячутся.

[***] — Народ сомневается. Мало ли что… вдруг справка фейковая?

[***] — Она приводила Ким ЧжуВона к себе ночевать. А вот ещё видео: (ссылка). Они на полтора часа в лав-отеле зависали. Видать невтерпёж стало.

[***] — Ничего удивительного. Они молодые, кровь играет… кх-кх-кх…

[***] — Она точно коль-лэ, никаких сомнений.

[***] — Кто она?

[***] — Агдан, кто же ещё!

[***] — Ук. И плевать хотела на всех. Буду делать, что хочу, а меня за это ещё и наградят, — так она считает.

[***] — Справедливости ради, она всё-таки добилась феноменальных успехов. За это её и награждают.

[***] — Успехи? А у кого успехи? У этих япошек?

[***] — У французов ещё…

[***] — Что будет во Франции, мы ещё поглядим.

[***] — Вы не понимаете! Она думает, что успешность её оправдывает. Считает, что теперь ей можно всё. Надо её образумить. Человек, которого награждает правительство, должен быть кристально чист.

[***] — Не надо приписывать успех одной Агдан. Это командная победа всей группы «Корона» и всего агентства.

[***] — Холь! Точно! И совсем не факт, что её роль была решающей.

[***] — Автор большинства песен — Агдан. Не то, чтобы я за неё, но ради справедливости…

[***] — Песню кто угодно может написать! Знаешь, сколько их пишут? Тысячи.

[***] — Она талантлива, сомнений нет. Но группа «Корона» вся талантлива, и никто из них по лав-отелям не скачет.

[***] — Точно! И на столах пьяными не танцуют!

— Госпожа Агдан!

«Что? Чего?», — поднимаю голову, отрываясь от увлекательного чтива про себя. В дверях менеджер КиХо.

— Госпожа Агдан, вас срочно просит к себе президент СанХён. Прошу вас, — КиХо делает приглашающий жест.

Иду и думаю. Почему про дядю нет ничего? А про суд о краже, почему ничего не сказали? Наверняка в других чатах про это не один десяток страниц напачкали.

В кабинете президент СанХён после приветствий протягивает мне телефон.

— Господин министр, передаю трубку Агдан, — и добавляет для меня, когда я беру телефон:

— Министр культуры, господин Ю ЧанДок.

— Господин министр? Аньён, это Пак ЮнМи или Агдан, как вам будет угодно.

Телефон отзывается таким важным авторитетным голосом, что я бы встала, но я и так стою.

— Госпожа Агдан, вы нас ставите в сложное положение.

С первых слов мягкий, но наезд. Отличительная черта всех корейских начальников.

— Что случилось, господин министр? — у меня спокойный и беззаботный голос человека, уверенного в своей правоте и неуязвимости.

— Как что? Вы не знаете? Организован сбор подписей против вашего награждения. Мы в сложном положении, — голос министра как бы предуготовляется набрать обвинительный накал.

— Ах, вы про это! — уравновешиваю его беспокойство тоном искреннего облегчения и тут же жалуюсь, — Понимаете, господин министр, как-то очень туго у них дело идёт. Мне надо, чтобы они набрали хотя бы пятьдесят тысяч подписей. А они не успевают…

— Что-что? Пятьдесят тысяч? Зачем? — державная обеспокоенность смывается простонародным удивлением.

— Больше тоже не стоит, — рассуждаю я, — Обрабатывать трудно. Давайте сделаем так. Отложим награждение на неделю. Ваш сайт вывесит объявление об этом. И ещё одно объявление, касающееся подписей против меня. Предупреждение, что противники награждения могут заявить об этом за три дня до торжественной процедуры. Понимаете?

— Нет, госпожа Агдан, — твёрдо и честно ответил министр.