Рождение сверхновой

Генрих

Возвращаемся в самолёт, по дороге БоРам делится впечатлениями. Продавца зовут Глеб, он красивый и обаятельный, спрашивал… вот на кой хрен мне это знать?

— БоРам, иди в задницу, — перехожу на грубый французский, — Тебе он зачем? Он москвич, ты — кореянка, вам не встретится никак.

БоРам грустнеет, по всему видать, парень ей понравился, а у меня рождается какая-то смутная идея. Пока настолько туманная, что в вербальную форму пока не отливается. Ладно, потом разберёмся.

Заходим в салон, Мульча в переноске

лениво открывает на нас один глаз и снова закрывает. Садимся, до отлёта четверть часа. Раздумываю о Юркине. Как бы ему помочь? Ничего в голову не лезет, даже денег ему перевести не могу. Под каким соусом? Наше знакомство залегендировать невозможно, он даже в интернет пока выйти не может, в доме компьютера нет.

Через два с лишним часа вторгаемся в воздушное пространство Франции. Бонжур, Франсе! Мы прибыли!

Глава 14

Франция

Париж, аэропорт Орли

16 февраля, сеульское время — 20:40, парижское время — 12:40.

Прячу макеты ножей, которые вертела последние два часа. Мы в Орли. Вылетели в 8 утра, прилетели в 12:35, летели двенадцать с половиной часов. Вот такая математика! Когда говорю об этом своим коронкам, начинаю веселиться, глядя на их недоумевающие глупые лица.

— ЮнМи, у тебя что, с арифметикой совсем плохо? — Осмеливается спросить СонЁн, — Как такое может быть?

Остальные только косятся, но спорить не смеют. Одна БоРам на высоте.

— Если ЮнМи-сии так сказала, значит, так оно и есть, — заявляет она. Я, кстати, сняла свой запрет говорить по-корейски в своём присутствии. Мы во Франции, здесь и без меня носителей языка хватает. Наслушаются.

Остальные продолжают смотреть недоверчиво. Объясняю:

— Мы вылетели в 8 утра? — Все соглашаются, факт бесспорный.

— А сейчас 12:36! Не верите, сами спросите в аэропорту.

До аэропорта ещё дойти надо. Мы пока толчёмся в очереди на выход из самолёта. Выходим, я разочарованно оглядываю окрестности.

— Не поняла! А где красная дорожка, оркестр и отряд доблестного караула? — возмущаюсь уже по-французски. Я передумала, буду и дальше терроризировать коронок французским. Репрессии только отменю.

Ничего перечисленного действительно нет. И ничего удивительного в этом нет. Мы прибыли фактически инкогнито. Не упали нам ни на одно место толпы фанатов. И местный, довольно пофигистический, менталитет нам в помощь.

Внутри терминала аэропорта нахожу циферблат с местным временем, хватаю СонЁн за руку.

— Смотри!

Та залипает на него, забавно открыв рот. Остальные коронки, даже БоРам, дружно берут с неё пример.

— А вон другие часы… — как-то растерянно лепечет ХёМин. Да, другие. На них мировое время и оно ещё на час меньше.

— Это вообще сеульское время, — добавляю я кипятка в их глупые головёнки.

Из ступора коронок выводит голос СанХёна.

— Девочки, вы чего там застряли? Быстро на выход! Нас автобус ждёт.

Гоню всех к выходу, ржу

в голос. Мульча из своей переноски глядит на коронок с величайшим презрением. Кто неопытный, может подумать, она разбирается в тонкостях часовых поясов. Нет, она почти всегда на коронок так смотрит.

В автобусе ДжиХён пытается прояснить ситуацию.

— ЮнМи, поясни, пожалуйста, как это могло произойти? Я же вижу, ты понимаешь…

— Понимаю, — важно киваю я, — Как это ваш продюсер может не понимать таких элементарных вещей?

На меня смотрят вопросительно, почти с мольбой. В их головах рушится до сих понятное и логичное мироздание, где два плюс два равно четырём, а не одиннадцати с половиной с утра и минус пять к вечеру.

— Вылетели мы в 8 утра, так? — Все усиленно кивают, в глазах начинает светиться безумная надежда на восстановление порядка во Вселенной, — Прилетели в 12:35, так? Всего летели 12 с половиной часов, что тут непонятного?

Недоумённо оглядываю всех. КюРи возбуждённо взвизгивает:

— Она голову нам морочит! Бей её!

— Назад! Мульчу выпущу! — угроза мгновенно среагировавшей ГаБи заставляет возмущённых коронок сесть на место. Я от хохота чуть не падаю под кресло. На передних к кабине сиденьях СанХён что-то с улыбкой объясняет КиХо. Кажется, он единственный, кто понимает, в чём дело.

Понемногу все успокаиваются. КюРи помогает. Порылась в интернете, я так понимаю, задала тупой вопрос «Почему так?» и его величество Гугл ей всё объяснил. Она принимается растолковывать подругам и нашим новеньким трейни. Когда мне надоедает смеяться, присоединяюсь к ГаБи, неотрывно смотрящей в окно. Ей всё страшно интересно, мне просто интересно. Только Мульче наплевать.

Мы прибываем на место. Пятизвёздочная гостиница «Фошон Л’отель Пари», из числа самых фешенебельных, номер за сутки 400–500 евро, но организаторы решили не мелочиться. Статусность в Европе тоже имеет значение. К тому же наши агентства добились от хозяев отеля изрядной скидки в тридцать процентов. Администрация отеля легко на это пошла по двум причинам. Мы планировали жить долго, около месяца, при этом расходы на содержание постояльцев снижаются. И у нас, у меня, прежде всего, уже есть ИМЯ. Это очень неплохая реклама для любого заведения, где мы бываем. Не вот прямо, во Франции знаменитостей хватает, и своих и заезжих, но тем не менее.

— ЮнМи, я с тобой заселюсь, — прилипает ко мне БоРам, наши номера, в основном, двухместные.

— Нет, БоРам, со мной ГаБи, потому что Мульча, — не даю себе труда заканчивать логическую цепочку, — А ты будешь жить с СонЁн. Со специальным заданием.

— Каким? — Немедленно покупается Борамка.

Я старательно шепчу на предельной громкости, чтобы стоящая неподалёку СонЁн всё слышала.

— Ты будешь следить за ней… мне кажется, что она что-то замышляет.

Борамка стоит спиной к СонЁн и не может знать, что та всё слышит. Слышит и замученно вздыхает.