Рожденная умереть
Шрифт:
— Нет… — прохрипела я не своим голосом, предпринимая слабые попытки сопротивляться.
— Не бойся. Ничего страшного я с тобой не делаю. Пока что. Мне просто нужна твоя кровь.
— Кто ты?
— Поверь, для тебя это не имеет никакого значения, — с улыбкой проговорил незнакомец, вонзая толстенную иглу мне в вену. Шприц быстро наполнялся темной кровью.
— Ну как же, — поморщилась я и продолжила: — Хочу знать имя того, кого я убью, как только освобожу руки.
— А у тебя бурный нрав, Стефани. Прямо как у твоей матери.
Эти слова, как пощечина, мгновенно
— Что ты сказал?
— О, прости. Забыл, что ты ее не помнишь. Ванесса была прекрасным примером острого ума и языка. Если бы она дожила до сегодняшнего дня, то наверняка гордилась бы тобой.
Последнюю фразу он произнес с нескрываемой издевкой в голосе. Я пристально всматривалась в лицо мужчины, смерти которого возжелала настолько сильно, что, казалось, вот-вот лопнут вены, потому что в этот момент по ним текла не кровь, а чистая ненависть.
— Не знаю, кто ты, но ты подавишься этими словами, клянусь тебе. Будешь давиться ими, пока из дырки в горле будет хлестать кровь. Я не притронусь к ней, потому что не питаюсь помоями, но поверь…
Мужчина наотмашь ударил меня по лицу, сбив конец фразы с моих губ. Я издевательски засмеялась:
— Не так уж плохо для старика.
Он склонился надо мной, заглядывая в глаза.
— Ты могла бы понять меня, Стефани, если бы была человеком. Может, не поддержала бы моих методов, но точно бы поняла, — он чуть помедлил, словно искал что-то в моем взгляде. — Но ты решила быть монстром. Поэтому и отношение к тебе будет соответствующее.
Воспользовавшись моментом, когда он так глупо подставился, я надавила на него гипнозом.
— Отпусти меня, сейчас же.
Он лишь улыбнулся краешком рта и отстранился, словно вспомнил, что отвлекся от чего-то очень важного. Взяв шприц с моей кровью, он отошел к электронному микроскопу, стоящему в паре метров. Я ошалело уставилась ему в спину.
— Можешь не пытаться. Все эти фокусы на меня не действуют.
— Как?
— У всех есть свои секреты, не так ли?
Я слегка приподнялась, пытаясь оглядеться. Боксы, наподобие моего, тянулись вдоль стен по периметру помещения. И большинство из них не были пусты. В некоторых из них на полу неподвижно лежали тела людей, а в некоторых круги по своим миниатюрным тюрьмам наворачивали твари из канализации. А чуть позади стоял еще один стол с прикованным к нему вампиром, находившемся в беспамятстве.
— Что за чертовщина…
— Это? Это будущее, — ответил мне псих, не отрываясь от монитора.
Что ты делаешь с моей кровью, ублюдок? Я постоянно пыталась ослабить путы на руках, но все тщетно. И порвать их я не смогу. Так же, как не смогла разбить стекло. Мужик явно хорошо знает, с кем имеет дело, поэтому обезопасил себя.
— Если в твоем понимании будущее — это кучка уродцев среди трупов в коробках, то я тебе сочувствую. Это твои питомцы? Ты потерял парочку в канализации. Я их немного постригла, если ты не против.
Заговаривая зубы, я попутно пыталась ослабить давление на руки. Получалось не очень, но черта с два я оставлю идею вырваться.
Мужчина
— Ты утомительно болтлива, Стефани.
— Ой, да ладно, это ты с Фоллом не знаком.
— С Шоном Фоллом? Весьма нетипичный персонаж.
Внутри меня все поежилось.
— Очень странно видеть монстра в докторском халате. Оборотень во всех проявлениях.
— Для ублюдка, у которого трупы в боксах, ты слишком часто используешь слово «монстр». Это утомляет.
— Если бы это были люди, то, возможно, я бы с тобой согласился. Но это кровожадные выродки. Многих из них ты даже знаешь. Например, вон ту чудную представительницу своры Фоллов.
Я метнула взгляд туда, куда смотрел этот ненормальный. В одном из боксов на полу неподвижно лежала Шенон, отвернувшись лицом к стеклу. Злоба заклокотала во мне, выдавая себя высокими нотками в голосе, в то время как у него ни в голосе, ни в эмоциях не прослеживалось ничего. Ни-че-го из того, что должен чувствовать любой человек, окунувший руки в чужую кровь. Гребаный маньяк!
— Да ты больной! Что ты сделал?!
— Жаль, но вышло так, что оборотни куда менее устойчивы, нежели вампиры.
— Устойчивы к чему?
— К вирусу. Эти, как ты сказала, питомцы могли бы стать чудесным ответом вампирам и прочей нечисти. Лезвием на гильотине их существования. Но я где-то просчитался.
— Надо же. Твои собственные выродки укусили тебя за зад?
Он задумчиво помолчал секунд десять.
— Можно и так сказать. Они вышли такими же кровожадными монстрами, только без костюмов от «Прада» и средневековых манер. Теми, кем и являются Виктор Ван Дер, его жена и прочий сброд кровососов из этого чертового клуба.
Он ударил по столу. Разговор явно жал ему на больную мозоль. Было слышно, как от злобы дрожит голос.
— Ну, а чего ты хотел? Ты вырастил одних вампиров из других и надеялся на… а на что ты, собственно, надеялся?
Новый прототип Доктора Зло устало выдохнул:
— Я хотел, чтобы они умирали так же, как их жертвы, — он повернулся ко мне лицом. — Медленно, пока какая-то тварь из дешевых страшилок высасывает жизнь, — мужчина чуть помедлил, словно обдумывал, не слишком ли много он сказал. На покрытом трехдневной щетиной лице играли желваки. — Но я не знал, что весьма условная иерархия подчинения вампиров построена на примитивном страхе перед кем-то более сильным.
— И тогда тебе понадобились оборотни? — догадалась я.
Профессор Ван Хельсинг одобрительно улыбнулся.
— Верно. Волки безоговорочно подчиняются вожаку независимо от какого-то мнимого авторитета. Я подумал, что можно использовать полезные моменты из геномов обоих видов. К тому же, гены волков могли решить проблему солнечного света. Тут и пришлась кстати помощь твоей мамы.
Я до скрипа сжала зубы, борясь с желанием разнести здесь все к едрене фене.
— Она была очень полезна, но появилась новая проблема, — он отвлекся от микроскопа и подошел к центрифуге, заряжая мою кровь в нее как патрон. — Вампиры и оборотни враждуют даже на генетическом уровне. Сотни провалов, десятки дохлых подопытных…