Рожденная второй
Шрифт:
Поначалу я потрясенно замираю, но меня тренировали на такие случаи.
– Мы должны им помочь!
Дюна, оторвав кусок ткани от форменной накидки, протягивает ее мне:
– Закрой нос и рот, чтобы не наглотаться пыли.
Мы выходим и следующий час слаженно работаем, разыскивая в руинах раненых, убирая с тел обломки, проверяя признаки жизни. Большинство жертв так изуродованы, что не имеют шанса спастись. Я почти теряю надежду, как вдруг нахожу среди этой кровавой бойни молодую женщину-солдата. Она все еще дышит. Дюна убирает с нее части транспортника,
Меня отталкивает в сторону стальной манипулятор медицинского дрона. Его цилиндрический корпус зависает над девушкой. Голубой цвет сканера пробегает по ней от головы до пят, проверяя травмы. Появляются и другие медицинские беспилотники и принимаются рыскать в поисках выживших. Отступаю назад и чуть в сторону, врезаясь в кого-то, стоящего за мной.
Меня обхватывают мужские руки. Оборачиваюсь – и вижу перед собой визор солдата Удела Мечей. На матово-черной поверхности выгравирован блестящий меч. Щиток визора по частям раздвигается, демонстрируя лукавую улыбку и обворожительные глаза цвета стали.
Боец срывает повязку с моего лица, а потом включает гарнитуру своего шлема.
– Нашел ее! – говорит он звучным голосом в микрофон, прислушивается к ответу и повторяет: – Да, уверен, это она.
Хватает меня за запястье, снимает с пояса идентификационный процессор, прикладывает к моей руке – туда, где обычно сияет метка, – и включает сканер. По коже пробегает голубоватое свечение. Сканер работает: должно быть, в момент пуска ИТГ находился за пределами зоны поражения. Но мой чип устройством не считывается. Обычно вся информация сразу отображалась на экране процессора.
Солдат, нахмурясь, пробует еще раз. Голубой огонек пляшет по моей коже и… ничего.
– Ее метка вышла из строя, но это точно она, – сердито сообщает он, глядя в небо. – С чего взял? С детства каждый день на нее любовался! Уж я сумею опознать Розель Сен-Сисмод. С ней коммандер Кодалин.
Оборачиваюсь к раненой: мое место занял Дюна – он держит девушку за руку, пока мед-дрон перевязывает ее и накачивает лекарствами. Боец снова хватает меня и разворачивает лицом к себе. Морщусь – он держит слишком крепко.
– Стой где стоишь, – командует солдат, другой рукой ощупывая меня, ведь вся моя форма в крови погибших.
– Кровь не моя, – говорю я, стараясь убрать его руку.
Вокруг сплошная неразбериха. Над головами кружат спасательные суда и дроны.
Ветер сметает дым и пыль прочь, и наконец становится легче дышать и видеть.
– Не двигайся, – приказывает боец.
– Я не ранена, отпусти, пожалуйста. – Я снова стараюсь отодвинуться от него.
– Ты в состоянии шока? – торопливо спрашивает он. – Кто Просветленный Удела Добродетели? Ты знаешь, в каком доминионе мы находимся?
Он проводит рукой по моему животу и тревожно хмурится: рука, затянутая в перчатку, оказывается вся в крови.
Таращусь в его привлекательное лицо, и мое сердце
– Со мной все хорошо, Просветленного зовут Фабиан Боуи. Мы в Уделе Мечей. Пусти.
Но он по-прежнему держит, а я не привыкла, что меня трогают, тем более такой властный боец, глядя в лицо которого мне мерещится, что мое сердце вдруг перестало помещаться в груди.
Ударяю его локтем в нос – не слишком сильно, чтобы не сломать, просто намекаю, что лучше меня отпустить. И он отпускает, вытирая кровь тыльной стороной руки.
– Ты только что ударила старшего по званию…
Отодвигаюсь подальше.
– Вообще-то, меня еще не зарегистрировали, так что ты мной не командуешь. Я не ранена, не в состоянии шока и не давала разрешения себя трогать.
Вдруг моего затылка касается дуло. Я застываю в неподвижности.
– Помощь нужна, Хоторн?
Боец хмурится еще сильнее, отодвигает меня за свою спину, отводя оружие в сторону.
– Убери винтовку, Гилад!
Выполнить приказ второй солдат не успевает – Дюна его обезоруживает, потом отсоединяет термоядерный зарядник из-под рукоятки винтовки, выводя ее из строя. Убирает зарядник и возвращает винтовку хозяину.
– Задержали кого-то из бойцов Врат Зари?
Самоуверенный тип с невероятными глазами почтительно встает перед Дюной навытяжку, ведь мой ментор – перворожденный.
– Мне ничего не известно о пленниках, патрон.
– Назовите себя, – приказывает Дюна.
– Меч Хоторн, 11–171971. – Он называет только Удел, свое имя и порядковый номер. Фамилии после прохождения обработки лишают. С тех пор его связь с семьей разорвана, он принадлежит Уделу, которому поклялся хранить верность.
– А вы? – Дюна смотрит на того, кто тыкал в меня винтовкой.
Парень убирает визор. Он выглядит не старше меня, но у него на лбу, носу и обеих щеках белеют шрамы.
– Меч Гилад, 25–135472.
– Ваш возраст?
– Девятнадцать, патрон, – хором отвечают солдаты.
Через насыпь тлеющих обломков к нам перелезают и другие солдаты.
– Как давно вы находитесь под опекой Удела?
– Я совершил Переход в десять, патрон, – отзывается Хоторн.
– Как и я, патрон, – вторит ему Гилад.
Дюна кривит в усмешке губы.
– Второрожденные солдаты все молодеют и молодеют… Выходит, в семьях вас побаивались?
Вопрос риторический, но Гилад все равно отвечает:
– Ага. Мы же жуткие монстры, патрон. – И скалится кривыми зубами.
Хоторн отводит взгляд, прислушиваясь к гарнитуре, а потом снова поворачивается к Дюне.
– Транспорт уже в пути. Он подберет вас здесь и доставит в Удел Добродетели по приказу Просветленного Боуи.
– Я буду сопровождать Розель на пункт обработки. Ей предстоит произнести речь…
Хоторн протестующе поднимает ладонь.
– Ответ отрицательный, патрон. Вам надлежит незамедлительно отправиться в Удел Добродетели, таков приказ. Транспорт второрожденных уже направляется за Розель Сен-Сисмод.