Рождественское убийство
Шрифт:
— Послушай, отец, это уже слишком! — закричал Гарри.
Он вскочил с кресла и встал перед отцом с сердитым выражением на своем обычно добродушном лице.
Симеон немедленно накинулся на него:
— Все, что я говорю, относится и к тебе! Что ты делал до сих пор? Бродяжничал, да клянчил у меня деньги. Повторяю вам, вы все мне опротивели! Убирайтесь вон!!
Он рухнул в кресло, грудь его тяжело вздымалась.
Один за другим все потянулись из комнаты. Первым выскочил Гарри. Джордж вышел весь красный, с возмущенным видом. Магдалена выглядела испуганной. Дэвид был бледен и весь дрожал. Альфред шел, как во сне. Лидия проследовала
Она остановилась перед стариком, и тот от неожиданности вздрогнул, открыв глаза и увидев ее. Было что-то угрожающее в этой фигуре, неподвижно застывшей перед ним.
— Что такое? — раздраженно произнес Симеон.
— В своем письме вы написали нам, — медленно произнесла Хильда, — что хотели бы собрать всю семью на Рождество и этим возродить старые традиции. Я поверила в это и убедила Дэвида приехать сюда.
— Ну, и что из того? — требовательно спросил Симеон.
— Вы действительно хотели собрать всю семью, но совсем не с той целью, о которой писали нам! Вы хотели перессорить их всех между собой, не так ли? Боже, помоги вам! Так вот как вы развлекаетесь!
Симеон хихикнул.
— У меня всегда было довольно своеобразное чувство юмора. Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-нибудь другой понимал мои шутки. Главное, что я сам ими наслаждаюсь!
Хильда молчала. Старика на мгновенье охватило смутное чувство тревоги.
— О чем вы думаете? — резко спросил он.
— Я боюсь, — был ответ.
— Боитесь? Меня?
— Нет, не вас. Я боюсь за вас!
Произнеся эти слова, подобно тому, как судья произносит приговор, она отвернулась и медленным твердым шагом вышла из комнаты…
Некоторое время Симеон сидел неподвижно, не отрывая глаз от двери.
Затем он встал и проковылял к сейфу.
— Полюбуемся теперь на мои сокровища, — пробормотал он.
III
Без четверти восемь раздался звонок в дверь.
Трессильян пошел отворить. Когда он возвратился в буфетную, то застал там Хорбери, который вынимал из буфета кофейные чашки, с любопытством их рассматривая.
— Кто это был? — поинтересовался Хорбери.
— Суперинтендант [1] Сагден из местной полиции… Смотрите, что вы делаете!
Одна чашка выпала из рук Хорбери и со звоном разбилась.
— Господи, за что же это! — горестно запричитал Трессильян. — В течение одиннадцати лет я каждый день мыл эти чашки и ни одной не разбил. А теперь вы приходите сюда, беретесь не за свое дело — и вот результат!
— Простите, мистер Трессильян, — извинился камердинер. Его лицо блестело от внезапно выступившего пота. — Я, право, не знаю, как это получилось. Как, вы сказали, зовут этого суперинтенданта?
1
Суперинтендант (англ.) — старший полицейский офицерский чин после инспектора. (Прим. пер.).
— Мистер Сагден.
Хорбери провел языком по побелевшим губам.
— А зачем… что ему было нужно?
— Он собирает деньги на организуемый полицией приют для сирот.
— Ах, вот как! — Слуга расправил плечи. Более естественным тоном он спросил:
— Он получил
— Я сообщил о нем старому мистеру Ли, и тот велел мне провести суперинтенданта наверх и поставить на стол графин с хересом.
— Сколько попрошаек в это время года, — заметил Хорбери. — Старик, надо отдать ему должное, великодушен, несмотря на все свои прочие недостатки.
— Мистер Ли, — с достоинством сказал Трессильян, — всегда был щедрым джентльменом.
Хорбери кивнул.
— Это уж точно! Ну ладно, я пошел.
— Пойдете в кино?
— Наверное. Ну, я пошел, мистер Трессильян.
Он вышел через дверь, которая вела в комнату для слуг.
Трессильян бросил взгляд на большие стенные часы и отправился в столовую, где разложил по тарелкам булочки.
Убедившись, что все в порядке, он вышел в холл и ударил в гонг.
Одновременно с последним звуком гонга в холл спустился высокий, красивый мужчина с холеными усами — суперинтендант Сагден. На нем был синий костюм, застегнутый на все пуговицы, и двигался он с чувством собственного достоинства.
— Надеюсь, — вежливо заметил полицейский дворецкому, — вечером подморозит. Зима что-то очень задерживается в этом году.
— Эта проклятая сырость сильно влияет на мой ревматизм, — отозвался Трессильян, качая головой.
Суперинтендант выразил мнение, что ревматизм — мучительный недуг, и Трессильян проводил его до двери.
Заперев дверь, старый дворецкий несколько минут стоял, потирая лоб и вздыхая. Затем вернулся в холл. Лидия в этот момент как раз входила в гостиную. Джордж Ли спускался вниз по лестнице.
Трессильян ждал наготове. Когда в гостиную вошел последний гость — Магдалена, он распахнул двери и объявил:
— Ужин подан.
Слабостью Трессильяна был его интерес к женским платьям. Расхаживая вокруг стола и разнося напитки, он всегда мысленно давал оценку умению женщин одеваться к столу.
Миссис Альфред Ли, отметил он, была сегодня в своем новом платье из черной и белой тафты, украшенной цветами. Смелый узор, даже очень смелый, — не каждая женщина решилась бы надеть такое платье, но ей оно очень идет. Платье миссис Джордж Ли было, вне всякого сомнения, приобретено в каком-нибудь Доме мод. Должно быть, стоит немало. Интересно, что сказал мистер Джордж, когда ему пришлось уплатить за него? Мистер Джордж не любит тратить деньги — и никогда не любил. Миссис Дэвид — очень милая леди, но понятия не имеет о том, как одеваться. Для ее фигуры больше всего подошел бы однотонный черный бархат. Малиновый халат с узорами свидетельствует о плохом вкусе. Мисс Пилар — ну, с ее фигурой и прической не имеет значения, что на ней надето, она будет выглядеть прелестно в чем угодно. Сейчас на ней было дешевое белое платье. Ну, ничего, скоро мистер Ли позаботится о ее туалетах! Так всегда бывает с пожилыми джентльменами — юное личико может сделать о ними все, что угодно!
— Рейнвейн или кларет? — почтительно шепнул Трессильян на ухо Магдалене. Краем глаза он заметил, что Уолтер, лакей, опять подает зелень перед подливкой — это после всех его наставлений!
Трессильян начал разносить суфле. Забыв о женских платьях и нерадивом Уолтере, он вдруг подумал, что сегодня за столом все странно молчаливы. Впрочем, не все: мистер Гарри болтает без умолку… впрочем… нет, это не мистер Гарри, это джентльмен из Южной Африки. Все же остальные, если и говорили, то изредка и очень коротко. Все они выглядели сегодня как-то странно.